БЕЛАЯ  ЗОНА

ПРОЛОГ

События, описанные в этой книге, не являются хронологией исторических событий, как времён Гражданской войны, так современных.
Автор сознательно пошёл на такие     отступления.
Тем не менее, некоторые события, являются реальными, хотя происходили в разные времена и с разными людьми.
Имена и фамилии всего лишь случайные совпадения
История "золотого обоза" - вымысел автора. Так что поисковикам просьба, напрасно не беспокоить.

НАПАДЕНИЕ

27 мая 199… года на разъезде 7 – 8 Южно-Уральской ЖД, при нападении неизвестной бандгруппы, из состава 3478, исчезли пять вагонов с грузом МО РФ и сопровождающий их караул ВОХРа.
Оперативный поиск результатов не имел.
(Из доклада начальника уголовного розыска линейной милиции ст. Петропавловск)

Прапорщик Крымов уже в третий раз крутанул ручку полевого телефона, но часовой не отвечал. Поезд двигался медленно, к этому уже привыкли за последние двое суток, что они катили по матушке России. Состав караула из четырёх морпехов службу нёс исправно, хотя как определишь на ходу. Только по телефону. И вот теперь часовой не отвечал на третий вызов. Ему - то и деваться некуда было со своего поста, поскольку находился он на закрытой тормозной площадке охраняемого вагона, да и заперт для надёжности на ключ, чтобы на ходу не вывалился. Вагон с секретным грузом походил на обычный рефрижератор. Три и в самом деле таковыми  являлись, забитые под завязку рыбой, а посередине находился их штабной вагон и хозяйство рефмеханика. У часового имелись три  бойницы с откидными зеркалами по бортам для наблюдения и ведения огня на случай отражения нападения. Но это крайности…
Крымов в четвёртый раз дал вызов, уже теряя терпение
- Ну, Волков! - прошептал он - Будет тебе по прибытию северная лиса. Так точно - песец! Затем подумал немного и растолкал посапывающего сержанта Клеймуша
- Ну, чего вы, тащ прапорщик! - заныл тот - Станция через сорок минут. Я ему там же фанеру пробью…  Спит зараза конечно!
- Ну-ка открывай дверь! - приказал Крымов, расстёгивая кобуру со "стечкиным".
- Вы чо! - не понял сержант. Крымов подошёл к краю удерживаясь левой, немного свесился из вагона. Нормально.
- Держи меня, сержант! - крикнул он через плечо.
- Как? - не понял тот.
- Нежно…
Выкинув руку с пистолетом, он трижды выстрелил по будке часового. Она бронированная, не прошибёшь пулей. Но грохот внутри образуется приличный, что и разбудит раздолбая Волкова.
Из трёх выстрелов цели достигли два. В общем-то, хорошо, - это в вестернах на ходу палят без промаха. А на деле, ночью, из трясущейся позиции. Звука попадания он не слышал, но увидел искры рикошета. И тут же со ступенек будки в ответ врызнула вспышка. Прямо около правой щеки противно вжикнуло. Вспышки повторились ещё дважды. Одна из них высекла искры из обшивки их вагона.
- Он что там сдурел? - крикнул Крымов, отпрянув в проём.
- Чо? - не понял сержант.
- Стреляет! Обкурился, наверное…
- Кто Волчара? Да он вообще не курит, тащ прапорщик. Напугали, наверное, вот и шарахнул в ответ.
- Что-то больно быстро он напугался! - подозрительно промолвил Крымов. Да и вспышки на "калашников" не похожи… А, чёрт!
По стене вагона ударила густая очередь снаружи, куроча металл и вырывая щепу из обшивки сверху и они, оба-два, приобнявшись, привычно упали на палубу вагона. До полуметров снизу бронированные листы, из КПВТ не пробиваемые. Это и спасло организмы от фаршировки свинцом.
- Полундра! - караульные, два матроса Ваня-Вася привычно пришли в себя, вынимая лёжа автоматы из гнёзд над головой.
- К бою! Сержант, пулемёт к окну справа! Гаси свет! - что значат результаты учений, проводимые по пути следования, дабы личный состав не расслаблялся.
Откинув "броняшку" Крымов выматерился. Конечно же, в Штабе предупреждали, что на пустынных перегонах случаются налёты обнаглевших от безнаказанности местных банд. Но не до такой ведь степени. Тем более, что эти "душманы" действующие явно по наводке тех же железнодорожников и линейной милиции, бомбят в основном вагоны со спиртным, продуктами и прочей мануфактурой. А вот на воинские грузы не покушаются, зная, что получат по зубам. Здесь же пахло не плохо организованным налётом. По пересечёнке, вровень с составом, неслись два джипа, из одного их и поливал пулемёт.
Клеймуш и сам без команды, полоснул очередью трассеров по джипам. Не попал, наверное, но машины заметались и чуть приотстали. Но тут с крыши ударили из двух стволов в слепую, дырявя потолок. Крымов перевёл пистолет на очередь и выпалил вверх остатки магазина. В дверном проёме мелькнула падающая с протяжным воем тень. Неужто попал? На металлический пол упала, подпрыгивая и шипя Ф-1. Матрос Вася, первый заметивший, с размаху пнул её ногой в открытую дверь. Граната видимо всё же взорвалась в воздухе осветив вагон ярко фиолетовой вспышкой, больно резанувшей глаза, последующий грохот швырнул всех к противоположенной стене. Прямо около двери появилась странная искрящаяся радуга, которая своим светом преломляла зрительное пространство, и состав как будто вошёл в тоннель, набирая бешеную скорость. Затем ударило током, причём так, как будто на них упали высоковольтные провода. Крымов, перевернувшись, врезался головой в какую-то стойку и потерял сознание.

ГОСТИ ИЗ БУДУЩЕГО!

    17 мая 191.. года на перегоне 7 - 8 обходчиком "С" были обнаружены три вагона неизвестной конструкции. Вызванный из депо локомотив,
при попытки доставить вагоны на станцию подвергся нападению белых в результате чего означенные вагоны были захвачены и уведены в неизвестном направлении
(Из доклада коменданта станции "П")
                                                       
- Ни хрена себе - очнулся, потирая  затылок Крымов. Вокруг была тишина и темень.
-  Эй, на борту! Все живы? - позвал он в темноту. - Сержант, Ваня-Вася!
- Я! Я! Я! - отозвались его бойцы.
Он выполз на край проёма и, перевернувшись на живот, повиснув на руках, опустился на грешную землю.
- А ну подъём! - крикнул во чрево вагона.
- Щас, тащ прапорщик! Отозвался изнутри голос Клеймуша.
- Дай-ка фонарь, сержант, и включи аварийное освещение. Я к часовому, а ты подымай этих блаженных и справа-слева в оборону…
Тело ломало, как будто по нему переехали танком, но он всё ж светя себе под ноги, двинулся к "объекту". Пост №1 был разворочен взрывом. Внутри было пусто. Впрочем, не то слово - пусто. Внутри просто пусто и там ни кого не должно было быть. Скорее всего, сработали мощным кумулятивным зарядом. Потому от Волкова осталось лишь казённая часть "калашникова". Но самое страшное было не это, (что уж тут такого страшного из гибели часового на посту!) «рефка» с рыбой отсутствовали напрочь, как впрочем и остальные вагоны с тепловозом. Крымов, развернувшись, посветил фонарём в хвост, но ничего не разглядел. Пробежав до отсека рефмеханика, стукнул кулаком по двери. Нет ответа. Рванул на себя дверь, запрыгнув на лесенку и … поймал его безжизненное тело. Конечно, любопытство сгубило, выглянул в окно и поймал грудью шальные пули.
Аккуратно, как будто "жмурику" не всё едино, уложил тело в проходе и оглядел отсек. С самого начала маршрута здесь он не был ни разу. Слева, за дверью располагались, видимо компрессоры для подачи холода, а справа еще какие-то приборы. Причём стрелки на некоторых находились в верхнем положении, что означало присутствие  автономного электропитания… Снаружи грохнул выстрел.
- Стой! Кто идёт? - затем ещё выстрел - Стой, стрелять буду… - Так ты ж уже стреляешь! - подумал Крымов и припустил к концу штабного вагона. - Назад! - в небо взлетело три трассера - Ложись!
Когда он добежал, возле Вани уже стоял Клеймуш с пулемётом наперевес. На шпалах лежал головой в тыл человек. А вот хвоста состава за вагоном с рыбой, тоже не было.
- Шёл вот оттудова с фонарём! - доложил матрос Ваня - Бежать хотел, гад…
- Тарищи! Да я свой! - завопил лежавший - Обходчик я с разъезду…
- Встать! - скомандовал ему Крымов - И руки повыше держи на всякий случай.
оглянулся по сторонам, вокруг была такая же темень, как у негра в заднице, он осветил фонарём человека. Им оказался мужичок лет пятидесяти в железнодорожной фуражке и старого образца гимнастёрке-косоворотке, одетой под чёрной заношенной форменной тужуркой.
- Кто такой?
- Обходчик я! - поднятые руки ощутимо тряслись - Вижу, от состава вагоны на перегоне оторвало. Вот и пошёл за вами. На станцию сообщил. По утру "кукушку" вышлют…
- Какую кукушку?
- Ну, локомотив, значится…
- Давай его в вагон, сержант! - кивнул головой Крымов.
- Ну-ка, мордой к стене! - уже на месте скомандовал он - И ноги пошире! Чего это у тебя тут?
В объёмистой сумке, через плечо мужика кроме прочего скарба торчала рукоятка здоровенного револьвера.
- Эт-т-то тебе на хрена, раб божий?
- А как же, товарищ, времена нонче какие…
Крымов, заглянув в ствол, - по более девяти миллиметров будет, - крутанул барабан, из шести гнёзд только в двух виднелись донышки гильз.
- Эт чо, газовый, тащ прапорщик? - покосился Клеймуш.
- Да вроде не похоже. Эй, раб божий, это что за образец?
- Почём же я знаю. Товарищ Путягин выдали…
- Садись. У меня пока побудет. Давай дальше выкладывай!
  Сколько вас там ещё, таких озабоченных? Где банда твоя? В засаде? Быстро сволочь, иначе дыр в организме наделаю…
Здесь имело место быть "экстренное потрошение языка". Кто знает, как это делается, тот понимает. На данного "фигуранта" хватило первого пункта руководства допроса военнопленного. Помнится в Эритрее, араб совсем не понимавший по-русски, через некоторое время начал петь – «Взвейтесь кострами синие ночи!»,  это лишь при третей степени.
- Так я и говорю… Стою я значится на разъезде, а тута ваши вагоны прошли. Знамо дело оторвались. А товарищ Путягин, ну комендант который, говорит, что расстреляет, ежели затор на перегоне будет…
- Так уж и расстреляет? - усмехнулся Крымов
- С него станется. Скольких уж в расход пустили… Вот я на станцию сообщил, а сам к вам. Табачку не разодолжитесь, товарищ, а то так курить хочется, аж пузо от голода свело.
- Дай ему, Вася - кивнул Крымов.
- Приму будешь, дед? - протянул пачку с Лениным матрос.
- Вот благодарствуем. Питерские что ль? Революционные?
- Кури уж, дед. Щас похавать соображу. Тащ прапорщик, вы кофе?
- Как обычно, Вася. И "сухпай" разогрей. Теперь то можно не экономить… Волкова, ребята разорвало…  Только кусок автомата и остался…
- Надо же! - вздохнул Клеймуш. - Полгода в Чечне, на Минутке был и не царапины. А здесь…  Вот так!
- Флотские, я гляжу, товарищ командир? - подал голос уже слега осмелевший обходчик - У меня тож свояк флотский. В Питере гдесь. - Он с любопытством покосился на чёрный танковый комбез Крымова и высокие шнурованные берцы.
- Не твово ума дело, дед! - огрызнулся Клеймуш - Кури себе.
- Да я то чо. Я молчу. Дела военные, понимаю.
Позади движения засвистело. Морпехи напряглись.
- То кукушка, товарищи? Скоро они сообразили в депо. С "чекой" то не забалуешь.
Шипя парами и непрерывно свистя, подошёл самый настоящий паровоз, хотя и маленький. На ходу с него спрыгнул парнишка лет восемнадцати.
- Семен, ты здеся?  - прокричал он на бегу.
- Тута я… - но ствол "стечкина" направленный ему в рот надёжно заставил замолчать обходчика. Крымов выпрыгнул из вагона со словами - Сержант за мной!  Из окна паровоза виднелась голова машиниста.
- Давай цепляй нас! - ткнув, стволом пистолета, приказал Крымов.
- А чо это у вас за сцепка такая, товарищ? - в самом деле, удивился парнишка. - Новая штоль? Я и не видал таких…
- Я откуда знаю…
Пришлось выпускать мужичка-обходчика под бдительным оком пулемёта  они оба-два лихо прицепили три вагона к локомотиву.
- Куда едем, папаша? - подозрительно спросил Крымов минут через двадцать пути. Их тащили уже в обратном направлении. За бортом изрядно светал рассвет.
- Как куды? На станцию…  Как это вас угораздило в таком месте оторваться. Белые в двадцати верстах. Хорошо, что я вас первым обнаружил. Как думаешь, командир, добавит мне комендант в благодарность паёк?
Крымов пожал плечами.  Мужичок был явно не в себе.
- Меня все Семеном зовут. Так - то воще Сёмкой. Ты чо то там про сухпаёк говорил, командир…
- Да, конечно. Вася завтрак готов там или где?
- Всё готово, тащ прапорщик - отозвался из глубины вагона матрос, ловко вскрыв штык-ножом банки с кашей и тушёнкой.
- Далёко до станции? - спросил Крымов.
- Да почитай час-полтора на "кукушке" тащится будем.
- Вася поставь чай! А мне кофе, как обычно…
- Ну, пойдём к столу, папаша! - пригласил дядьку Крымов.
- Мериканческие? - кивнул на банки Семен,  доставая из сапога деревянную ложку - Наши тож на станции в пакгаузе такие нашли. Когда Баркович драпанул.
На газплите уже кипел чайник.
- Тебе сколько сахара, дед? - обратился к нему Вася. Семен выпучил глаза.
- Чо смотришь? Как вошь на электробритву? Сколько, спрашиваю? Четыре хватит? Жопа не слипнется?
- Ты сынку, его в кружку не кидай его. Я его в прикуску буду.
- Да хоть вприглядку! - съехидничал матрос и подал мужику пол пачки рафинада.
- Хорошо живёте, я гляжу, товарищи, - сделав глоток, сообщил Семен. - И паёк у вас царский и обмундировка… Ружа вона, какие дивные - скосил он глаза на  стоящие в гнёздах автоматы -  Я, командир, сахара ежели можа, детям отсыплю? Моряки, одним словом…
- Сам догадался, или кто подсказал? - на этот раз съязвил Крымов. - Да бери уж всю пачку.
- Так-то я ж вижу. Тельники у вас вона. И форма… О господи!
Вагон опять тряхнуло. Выпуская пары, паровоз встал.
- Господи пронеси! - быстро начал крестится Семен.
От паровоза рысью к их вагону приближалось три всадника.
- А ну - к, пролетарии!… Лапы к верху! - рявкнул, подбоченясь в седле казак в серой бурке, крутя в руке потёртый маузер, подъезжая уже шагом. - Хто такие будете? - но как-то сразу осёкся, заметив наведённый на него ствол "печенега".
- Ты сам-то не забыл представиться? - хищно улыбнулся ему Крымов, держа "стечкин" с полным магазином левой на отлёте. - Иль, совсем здесь, охерели в атаке?
- Я эт, вашбродь… - запнулся на слове всадник - Есаул Терёхин! - он лихо вскинул ладонь к папахе. Полусотник бригады Барковича.
- Прапорщик Крымов, морская пехота! - от плеча приложил ладонь к берету в ответ ему Вадим.
- Моряки што ли значится?
- Догадливый ты казак… В чём дело?
- Я занял разъезд по приказу. Вы на станцию? Тады всё путём.
Токмо, у них телеграфа не работает. Служащий сбежал, сволочь… Ну так вы езжайте, вашбродь, без опаски. Станция уж с вечера наша. - Эй! - махнул он рукой в сторону локомотива - Двигай, давай!
Вагон снова дёрнуло, и малый состав пополз вперёд.
- А что вашбродь, патронами не разодолжитесь? - гарцуя рядом на рыжем коне, попросил казак.
- Так у тебя же маузер я смотрю немецкий?
- Так точно…
- Он же 7.63-го калибра?
- А то ж…
- А у меня 9-ти миллиметровый.
- Быть того не может. Дай-ка глянуть.
- Держи! -  Крымов, вставив в кабуру пистолет, отделил магазин и, выщелкнув один патрон, кинул казаку.
- Точно большой. - удивился он - Мериканский што ль?
- Да нет - наш… 
- Надо же!
Казачий патруль,  лихо развернув коней, помчался к видневшемуся в рассветных лучах перелеску.
По всей России казачье движение набирала обороты. Выборные атаманы формировали свои боевые дружины. На Кавказе Терские казаки неплохо управлялись в своих районах. Правда путаница была в их чинах и форме. Да и их обращения - господа - вашбродь…
  Тут мужик Семен упал на колени и заёрзал по железному полу, шепча в ужасе.
- Вашбродь! Не губите! Четверо дитёв… Младшенькой, Настёне четыре всего…
- Ты чё, дед, с дуба рухнул? - оторопело оборвал его сержант.
-Дык где там разберёшь-то! Намедни красные ешо были, а таперича ваши… То есть наши… То есть вы, защитники нашего Отечества… Не погубите вашбродь! Я ж тридцать лет на транспорте. От самого Столыпина грамоту имею…
- Да заглохни ты! - Крымов даже растерялся, (Совсем умом тронулся. Они что там в ЖеДе, комиссию не проходят что ли?) хотя бывало и хуже. - Васька дай ему там чего в мешок. И шпалер свой возьми. Давай дуй на все четыре розы ветров…
Мужика Семена уговаривать не пришлось и уже на окраине города он лихо соскочив со ступенек, скрылся в кустах акаций.

                                                                             
                    ГЛАВНЫЙ ШТАБ ВМФ
                    (Санкт-Петербург май 1999  год.)

Мне велит разбиться в доску Генерал не молодой
У меня погон в полоску – у него лампасы вдоль…
Ах, спасибо фотоснимку, я на нём во всей красе.
С пулемётом я в обнимку, на ничейной полосе
                              ( морпеховская народная )

Заместитель Командующего ВМФ России адмирал Глазков свирепствовал  вторые сутки. На ковре его кабинета за это время уже было "растоптано" шесть адмиралов, причём двое были тут же немедленно увезены с сердечным приступом и представлены к отставке со всеми вытекающими.
Геннадий Васильевич, по прозвищу ”Янычар”, из-за своего жёсткого характера, уже сорок минут, матерясь, как сантехник со стажем, мерил периметр кабинета и чуть ли не поминутно запрашивал  первого адъютанта по радиотелефону.
- Что? Разыскали этого… Ну, который, ботаник чёртов…
- Ищут! - отвечали на том конце.
- По-антилопестее надо-ть, капитан! - в который раз давал совет адмирал. Адъютант, капитан второго ранга, на том конце нервно поёжился. Плохой знак, раз Гена сказал - капитан. На Флоте четыре капитанский звания, так что запросто уже вчера можно будет стать и капитан-лейтенантом. Если адмирал пожелает.
- Как всё неуклюже в России! - вздохнул Глазков. - Найти человека "там" - раз плюнуть. У нас же…
"Ботаник", он же Вениамин Юрьевич Носков, кандидат каких-то там абстрактных наук Самарского НИИ, был уволен уже пять лет назад, по сокращению штатов. Именно этот "мерзавец" и изобрел ещё в совковый период свою адскую машину. Дохлого кальмара ему бы в задницу за это. До ума довести не успел, помешало «всеобщее-одностороннее разоружение», но как заверяют авторитетные стукачи, летал он пару раз на своей «метле» куда-то.
- Лучше бы ты не вернулся, сучий потрох! - пожелал в пространство адмирал и добавил. - Максимов! Принеси там! И чего-нибудь закусить. Только не разбавляй так сильно.
Из всех напитков, как истинный флотоводец, Геннадий Васильевич предпочитал "шило". Хлопнув граммов семьдесят в пятый раз за прошедшие пол дня, он не морщась, но всё ж через силу прожевал бутерброд с сервелатом.
- Пообедали бы, Геннадий Васильевич! - напомнил четвёртый адъютант. - Пельмени сегодня отменные…
- Ай! Ну тебя с твоими пельменями. - махнул рукой адмирал. - Как Шубин прибудет, сразу ко мне.
- Есть! - четвёртому адъютанту было легче всех, потому как он только год ходил в старших лейтенантах. Так что разжаловать-то и некуда. К тому же знание в совершенстве четырёх языков, включая китайский. Не каждый день среди военных найдёшь такого гомо сапиеса.
Полковник  Шубин прилетел под вечер и сразу с аэродрома приехал в "Ставку".
- Ну что, Евгений Георгиевич? - встретил его сидя за столом адмирал, плотоядно щурясь - Ягодицы ужо промассировал?
- Не пошёл бы ты на хрен, Гена! - поморщась ответил Шубин, усаживаясь за стол без приглашения.
- Да ты, полковник! - задохнулся от ярости Глазков - Встать! Смирно! Как разговариваешь! Под трибунал захотел!
- Да ладно тебе, адмирал! - отмахнулся Шубин - Нашел, чем пугать. Трибуналом. Был я уже там. Вместе с тобой кстати. Забыл? Только ты тогда ещё на год каперангом остался, а меня майором сделали из подполковников.
- Ладно, Женя, прости! - протянул руку Глазков - Три дня уже на нерве. Максимов! - крикнул он - Принеси там чего-нибудь. И лимон найди для полковника. Это не в смысле, чтобы морду, твою бодрую не видеть, а в смысле закуски. Помню, что любишь.
- Я кофе с лимоном пью, Гена. Стареешь, адмирал.

Продолжение "Белая зона".

МЫ К ВАМ ПРИЕХАЛИ НА ЧАС!
(Привет! Бонжур! Хэлло!)

18 мая 191..года на ст. "П" доставлены три вагона без маркировки. При задержании караульная команда оказал сопротивление.
В виду личного приказания полковника от кавалерии Алымова означенные вагоны  имели быть войти в состав спец.эшелона и направлены на ст. Омск
( из доклада начальника контрразведки Зерендинского полка штабс- капитана Елисеева С.Н )

Станция была как станция. Бывало и хуже. Полчаса назад их поставили на какие-то запасные пути этой станции, заросшие по самое не хочу сорной травой. Никаких встречающих из ВАСО не наблюдалось. Хотя, в общем, ничего странного. Эти ребята жопы лишний раз от скамеек не оторвут. Паровоз свиснув, укатил и когда парнишка суетясь, отцеплял их на вопрос, где они, ответил - Петропавловск. Крымов  призадумался тогда.
- Как же это мы так. В Кургане я выставил на пост Волкова, менять его хотел в Петропавловске. Налёт был через час двадцать. А вот теперь нас на эту станцию приволокли задним ходом. Не могли ж мы оторванные столько прокатиться… Ни черта не понимаю!
Оставив за себя Клеймуша и выставив пост у вагона, он переоделся в "пеша", заодно и заставил так же обмундироваться Васю. К станционным комендантам на хромой козе не подъедешь обычно. А вот чёрная форма морской пехоты немного напрягает их, заставляя ворочать затуманенным тяжёлой службой мозгом. Проверено не раз.
- Оружие брать? - спросил Вася
- На фига оно тебе - ответил Крымов - Лучше вещмешок возьми. И накидай туда банок. На станции на пирожки поменяем. Сам всё ж повесил через левое плечо кобуру со "стечкиным", затянул портупею на правом. Накинул и полевую сумку с документами.
- Можно я ещё мыла возьму, тащ прапорщик? У нас то его много… - попросил Вася.
- Возьми уж, домовитый ты наш! - усмехнулся Крымов
- "Примы" возьми! - подал голос Клеймуш - Крестьяне её любят. А мне "Винстона" блок купи. На вот деньги…
Забитые составами пути станции пришлось обходить долго.
На стрелке стояло что-то вроде охранника  в странной форме старого образца и мосинским карабином на ремне. "Что-то вроде" - лузгало семечки и заметило их уже в трёх метрах.  Если б Вадим с этого места метнул нож, то он бы влетел в любую точку организма этого "бойца".
- Хто такие? - напустив важности, окрикнул их охранник, когда они чуть было его уже не миновали, не отрываясь, однако от семечек, но и не снимая оружия.
- ВОХРОвец что ли? - подумал Крымов. Ну я тебе щас…
- Как стоишь, придурок?! - заорал он - Как оружие держишь?
Ноги как ставишь? Пятки вместе урод, а носки на ширину ружейного приклада! Смирно! Подбородок выше…
- Виноват! - задрав голову зелепетал боец.
- Где комендатура?
- Тама… - указал он глазами куда-то в даль.
- Где тама? Ты кто? Часовой?
- Так точно!
- А чего тогда разговариваешь? Да ещё и семечки на посту лузгаешь!
-… Ишь ты! Орёт. Охвицер! Не старые нынче времена… - услышал он вслед, и обернувшись погрозил кулаком.
- Может ему "фанеру" пробить, тащ прапорщик? - предложил Вася.
- Да ну его. Пошли.
Вокзал оказался старинным, наверное ещё довоенной постройки, с башенками и колонами. Перрон вымощен брусчаткой. Но чувствовалось запустение.
- Эт чо за станция? - опять не унимался матрос - Пацан с паровоза говорил, что Петропавловск?
- Ну да!
- Это какой - такой Петропавловск?
- Ну не Камчатский же, Вася! Там паровозы не ходят…
- Да я сто раз через него ездил. Дед у меня под Омском живёт. Там и вокзал-то не такой. Новый, с переходами…
- Отстань, Васька. На какой-то грузовой станции мы наверное. Сейчас дойдём и разберёмся.
- Это ж мы в Казахстане - подумал про себя - суверенной нынче Республике. Но железка здесь проходит Российская, это он точно помнил из маршрутного листа.
На перроне было, как в пустыне Калахари, не считая трёх гомо сапиесов с винтовками на плечах, висевшие, как коромысла. Однако, проходя мимо сапиесы подтянулись, открыв варежки, проводили их оттопыренными взорами. Крымов проследовал, как будто-то не замечая их, а Вася не удержался и, повернувшись, показал выставленный кверху средний палец правой ладони.
- Какое убожество! - опять подумал прапорщик - "зелёные" совсем опустились до уровня городской канализации. – Ну, что-то совсем плохо здесь. Куда делись коммерческие киоски с "дошираком" и "чупачупсами"? Хотя нет…
  Краем глаза он заметил, рынок по ту сторону чахлого скверика вокзала работает исправно. В рядах в основном тётки, хотя видны и дядьки, чем-то натужно торгующие. А раз есть торговля - движитель цивилизации, значит, жизнь продолжается.
У выходной двери на перрон тоже стояло два "зелёных". Подойдя уже вплотную к ним и не замечая реакции, Крымов пошире расставил ноги в начищенных до зеркального блеска коротких морпеховских сапогах  и в упор спросил
- Ну и что?…
-Здравжелам, вашбродь! - убрав пузо за ремень ответил один из них.
- И вам не хворать! - усмехнулся Крымов. - Нам в комендатуру.
- Щас! - боец открыв двери заорал во внутрь - Дежурный! На выход!
Изнутри вокзала появился младший сержант.
- А вы куда? - выпучив глаза, оторопело вопросил он, оглядывая снизу вверх Крымова и матроса.
- Е…ь верблюда! Покуда лежит, а то убежит… Доложи коменданту…
- Прошу вашбродь! - Услужливо распахнул дверь сержант. - Господин капитан у себя… - и рванул направо со скоростью антилопы Томпсона.
Крымов, махнув рукой и покрутив пальцем у виска Васе, направился за ним в след и очень скоро достиг просторной комнаты с распахнутыми двухстворчатыми высоченными дверьми. Как и следовало было ожидать, за ними творился неописуемый бардак, но команда - Господа, офицеры! - имела быть незамедлительно. От массивного стола оторвался человек в форме старого пошива ( из запасников наверное? ) с капитанскими погонами при малиновых просветах и медалью на груди. Сшибая по пути табуреты и держа руку у козырька потрёпанной фура он выскочил на середину.
- Вашпревосходство! Комендант станции капитан Чулымов! Чем могу служить? - от капитана разило, как от сбитого "мессершмита".
- Прапорщик Крымов! Морская пехота ТОФа! - скороговоркой представился Вадим - Чего тут у вас за бардак, капитан?
-Дак как же, вашпревосходство! Я право не знаю…
- У меня "литер" с тремя нолями, капитан! - зловеще произнёс Крымов. - А у вас чёрт знает, что творится. Банды по перегонам шастают. Я сопровождаю груз государственного значения. А вы тут… Главнокомандующий будет крайне не доволен… Потрудитесь! У меня двое погибших. Срочно сообщите в Омск и к первому ж составу прицепите!
- Дык, я ж с усердием бы, вашпревосходство… Да только связи воще нет. Телеграфист, сволочь сбежал. Путейцы саботажничают. Я то, что! Генерал Баркович, как станцию взял, на Восток подался, а ты, грит, Чулымов, тута остаёшься. Выделил роту мобилизованных и юнкеров из Артиллерийского. Скоро уж полк Зерендинский на подходе, а мой квартирмейстер пьян в дым. Что делать ума не приложу? Чаю не прикажете?
- У вас, что тут война? - Крымов, подвинув ногой стул, присел за стол.
- А то как же! За Россею! За неё матушку…
- Тащ! - подал голос позади матрос Вася - Разрешите, я пойду…
- Куда?
- По майдану пройдуся. Чо я тут сидеть буду. И сержант просил "Винстон"…
- Иди уж Вася! - разрешил Крымов - Через полчаса здесь. Понял!
- Есть! - Вася, до этого явно скучавший подхватил свой вещмешок, подался к выходу.
- Ординарец ваш, вашпревосходство? - заискивающе спросил капитан.
- Мой!
- Дроздовские сами-то будете? - кивнул он головой на черный мундир.
- А? Чего? - не разобрал Крымов - Нет. Славянские.  390 полк.                             

        ОБА - НА !
Вы, ребята, нас не бойтесь, если к вам приедем в гости
мы со всеми можем ладить только нас не надо гладить
эй, ребята, не стесняйтесь, подходите пообщайтесь
только будет не до смеха, если тронете морпеха.
(морпеховская народная)
   

То, что этот простофиля  капитан, принял его за генерала, это он понял почти сразу. На чёрных погонах с красными кантами звёзды были не обычные, а вьетнамские, чуть меньше старшего состава, но и по более младшего. За эти звёзды ему не раз доставалось от полковника Шубина. Но таковы традиции. Те кто служили во Вьетнаме, носили такие. К тому же Крымов имел ещё один из высших орденов СРВ, очень похожий на фронтовую Славу. В России он толком не был уже восемь лет, мотаясь в командировки по Юго-Восточной Азии и "дружественным" странам Африки. Вот и теперь вернувшись из Сомали, он на следующий день явился к Шубину. Начштаба, как всегда, по стариковски поворчал по поводу его внешнего вида, но потом за кофием с лимоном и под коньячок, полчаса пытал о поездке.
Крымов в середине разговора дважды намекнул, что не был в отпуске уже два года, но Шубин, как-то пропустил это мимо ушей.
- Знаешь, Крымов, я тоже в отпуске не был уж пять лет. Но когда приезжаю в Ленинград, всегда прохожу от начало до конца улицу капитана-лейтенанта Шубина, моего деда, командира отряда торпедных катеров. И на моих глазах появляются слёзы. Это слёзы гордости…
Эту присказку Вадим знал. "Мимино-2" - так шутили в дивизии. Уж если "старик" вспомнил про родную улицу, то ждёт тебя дальняя дорога. К гадалке не ходи.
- Надо, Вадим, ещё в одну командировочку смотаться.
Крымов закатил глаза и мысленно выматерился.
- Не далёко. Здесь по России. А потом я тебе аж три месяца отпуска дам. И путёвку в Батуми…
- Вот старый, опять подкалывает - усмехнулся Крымов. - В Батуми путёвку! Там же война уж полгода. Ну, спасибочки!
- Поедешь в Ульяновск, Самару теперь значит. Груз надо из ведомственного НИИ к нам доставить.
- А …?
- А нет у меня офицеров толковых! - повысил голос Шубин - Разбежались! В дивизии сорок процентов некомплект. Кто машинами торгует, кто буржуев бомбит, кто их же охраняет. У тебя ж допуск соответственный имеется… Так что Вадим, давай выручай! Я тебе уж представление на «звёздочку» послал.
- А …?
- Будет квартира. Как дом достроят. Обещал ведь. Ты только не хулигань больше. - и вспомнил, как тогда Крымов повозил мордой по столу кавторанга из наградного отдела в Штабе Флота, а потом ещё на КПП, при попытке его задержать отметелил дежурного со всем нарядом. Уволить хотели, со всеми вытекающими и даже посадить. Да Иван Сидорович, Командующий БРАВо, дай бог ему здоровья, не дал в обиду.
- В общем, подбери бойцов для караула из ДШБ  165-го, документы к 16 часам будут готовы. Я команду дал. Самолёт завтра…
--------------------------------------------------------------------------------
Что ему выдали в Самаре, он не знал. С виду обычный рефвагон цепляли под бдительным оком десятка особистов. Механик, следовавший с ними, покойный ныне, тоже был из их компании. По морде-лица, видно. В пути попытался "строить", но Крымов заткнул его со второго раза.
В комендатуре стоял смрад. Смесь перегара, табака и сапожной смазки. Капитан куда-то выбегал периодически, пока Крымов пил чай из огромного самовара, кого-то куда-то отправлял и матерился. Такие обороты не нормативной русской речи слышать ещё не приходилось. Надо бы записать.
- Фух - х! - залетел он в комнату в очередной раз. - Направил наряд в депо. Велел выловить всех машинистов. К стенке надо б сразу кой кого, да его высокопревосходительство, Александр Васильевич, строго настрого запретили, вплоть до трибунала. Я и сам то не сторонник крайних мер. Но хоть пороть то надо. Верно, вашпревосходство?
- Пороть? Пороть то конечно, капитан. - Напустил на себя важности Крымов. - Непременно пороть. Так всегда было в нашей немытой России.
- Так точно! - воспрял духом капитан, учуяв поддержку -  Казачкам вон - закон не писан. Полк на подходе. Наведём порядочек! Наведём… Не сомневайтесь!
- Кто б сомневался! - подумал Вадим - Дай такому сейчас полномочия, он действительно и пороть и вешать станет. Интересно, где это его так в голову приложило? Афган или Молдавия? Медаль вон, какая-то странная!
За грязным окном грохнул выстрел и послышались вопли.
- Что там? Дежурный! - заорал капитан, вздрогнув.
Через секунду дверь приоткрылась и веснушчатая рожа, в мятой фуражке сообщила.
- Тама ихний матрос - кивнула рожа на Крымова - юнкеров колошматит…
- Чёрт! Васька! - Вадим сшибая табуреты бросился на привокзальную площадь.
Старший матрос Федянов Василий под любопытными взорами "зелёных" прошёл к рынку. За двумя рядами грубо сколоченных черных от времени досок, гнездились торговки на перебой предлагавшие семечки, варёную картошку "в мундирах", солёные огурцы, кислую капусту и всякое такое. Взгляд его наткнулся на котелок с варениками.
- С чем? - спросил он у дородной тётки.
- С картошкой, служивый. Салом заправленные. Попробуй солдатик!
- Я вообще то матрос! - важно ответил Василий - Почём?
- А какими деньгами?
- Как это, какими?
- Старыми надёжнее конечно, "керенки" то цены уж не имеют… Ой, да я таких то и не видывала николь! - удивилась она, разглядывая протянутые пятидесятки. - А можа на обмен чего есть? - тётка покосилась на мешок.
- Консервы есть!  - скинул вещмешков Вася - Тушёнка и рыбные. Ещё мыло…
- Мыла-а-а-а?!! - со всех сторон к нему кинулись торговцы, наперебой галдя, но тётка загородила его как родного.
- Куды! Ну-к прочь все, я ужо сторговалась! - и тут же затарахтела
- Я тебе, матросик, на всю артель вареников наварю. Ты только укажи куды принесть. А ужо мы мигом…
В конце рынка обозначилось несколько фигур, числом в четыре, наряженные ещё в более клоунскую форму. Светлые гимнастёрки, мятые белые бескозырки, но все с суровыми выражении на прыщавых лицах, да ещё при оружии, состоявшем из длинных винтовок с примкнутыми штыками. У старшего же на поясе висела огромная кобура.
- Кто такой? – высокомерно, ткнув пальцем вопросил «старшой».
- А ты что ослеп? – огрызнулся Вася. Старший матрос Федянов, морская пехота!
- Какой ещё морской пехоты? Шпион?…
- Сам ты шпион…
- А ну за мной! - скомандовал пацан. Ростом он был на голову ниже Василия - Наряд взять!
- Ну что за жизнь пошла? - устало подумал Федянов - В Самаре "зелёные" приставали на каждом углу, "менты" за железнодорожников принимали, а тут какой-то "кадет - на палочку надет", пыжится. Ладно б ещё курсанты, им по статусу полагается, но чтобы суворовец на морпеха наезжал. Это уже через чур!
- А не пошёл бы ты на х… - посоветовал ему Вася, смерив взглядом.
- Что-о-о? - у кадета округлились глаза - Как разговариваешь? С-с-волочь! - с этими словами он правой схватился за кабуру, а левой за предплечье морпеха, как раз за "штат", святая - святых гвардии Флота.
- Ну всё! Видит бог, я не хотел крови! - зло процедил матрос.  Левая рука намертво прижала узкую ладошку кадета, а правая пройдя над нею, упёрлась в подбородок, выворачивая голову. Удар сапога под колени перевернул пацана в воздухе и он, перекидывая лукошки с яйцами, полетел на грязную землю. Остальным сие показалось не убедительно и они, резво скинув винтовки, обратили на Васю штыки. Первый выпад он пропустил, уйдя с линии атаки, поворотом корпуса и перехватив за ложе и вытянув кадета немного на себя, ткнул в грудь его же прикладом. От чего тот закашлялся и фуражка съехала ему на нос. В следующий момент матрос понял, что его хотят убить. Очень уж всерьёз нанёс удар второй, целясь в грудь. Вася крутнул "вертушку", ударил каблуком промеж  лопаток, пролетающего мимо кадета, после чего тот врезался в прилавок, да там и затих. Третий видимо шуганулся и неумело задёргал затвор, опустив винтовку вниз. Шансов ему Вася не дал, сделав два приставных шага, ударил правой вытянутой ногой в грудь. Кадета отбросило на метра три, винтовка вылетела из рук, а сам он перевернувшись через голову обмяк. Позади завизжали тётки. Конечно, тот, что с двумя лычками  стоял позади, наводя на него свой  револьвер, обоими трясущимися руками. Учил же Палыч на-раз работать! Резко упал назад с переворотом и подсёк ноги горе-вояки - брейк-данс какой-то. Грохнул выстрел, успел таки нажать спуск, падая, и тут же заполучил прямым кулаком в середину лба, после чего и угомонился.
Василий вскочил на ноги с оброненным револьвером. От вокзала бежали солдаты, на ходу скидывая винтовки и тормозя по брусчатке наводили их на рыночную толпу.

                       Санкт-Петербург.
                       Главный штаб ВМФ

- Ты кого в караул-то отрядил, Женя? - в упор спросил адмирал.
- Надёжный парень. Наш, Славянский.
- А почему прапорщик?
- Я те чо, Гена, офицеров рожать сам должен? У меня сейчас взводные - сержанты-срочники. В дивизии сорок процентов некомплект.
- Что, действительно так хреново?
- А ты думал. Как в той присказке: - «На марше поставить указатели! Если нет указателей – поставить толковых майоров!»
Сто лет назад при завершении Боевой службы в Индийском океане каперанг Глазков командовал БПК "Клим Ворошилов". Женя Шубин, самый молодой подполковник на Флоте, был командиром десанта. "БСка" подходила к концу, когда из центра дали указание проверить неведомый островок на юге, с которого якобы был произведён пуск ракеты, поразившей нашего "академика". Высадившаяся разведгруппа столкнулась на острове с неизвестными коммандос и понесла потери, после чего Шубин лично командовал десантом. Морпехи наделали тогда немалое количество неопознанных в последствии "жмуриков", а когда с моря их попытались атаковать три ракетных катера без флагов, "Клим" разнёс их в щепу главным калибром. В том же бою была потоплена и небольшая подлодка, как в следствии выяснилось, американская. В общем до начала  Третьей Мировой войны был один шаг.
- Особисты проверяли твоего парня. Биография безупречная.
- Да я, Гена, за Крымова, чем угодно поручусь.
- Как фамилия? Крымов говоришь? Что то знакомое!
- Да! Мы в том году его на Героя представляли. За Эритрею.
- И что?
- Думал ты в курсе. Какой то ваш мудак из комиссии по наградам высказался, что состава подвига не достаточно для такого звания. Вот если бы посмертно, только.
- Абсурд, какой то! Что значит не достаточно состава? Посмертно можно, а пожизненно нет!
- Вам тут в штабах виднее. - усмехнулся Шубин.
- Ладно, не ёрничай, Женя. Ты вот что, как эта котовасия закончится, напомни мне о нём.
- Сейчас бы главное найти их, Гена!

ГОСТИ  ИЗ  ПРОШЛОГО

Сапоги фасонные, звёздочки погонные
По три штуки в ряд, как на хорошем коньяке…
( старая песня гвардейской кавалерии)

- Стоять всем! - комендант на ходу шарахнул в небо из нагана. - Стоять я сказал! - солдаты опустили винтовки, народ на площади замер. Кто присел, кто попрятался под прилавки.
- Что ещё здесь? - завизжал капитан - Запорю…
Из толпы бочком протиснулся бородатый мужичок и сняв кепку доложил.
- Староста я местный...Так вона, вашбродь, матросик юнкеров побил. Пьян могёт…
- Вася! - только сейчас разглядел в толпе матроса с огромным револьвером в руке, Крымов отстранил в сторону капитана.
- В чём дело?
- То-ва-рищ пра-пор-щик! - по разделениям произнёс морпех - Я то что? Вон торговался, как положено. А эти лохи, в натуре, пристали. Я, реально
по-хорошему хотел. Вон все видели… Кто им оружие выдал-то боевое?..

- То-ва-рищ?… - недоумённо покосился капитан - Прапорщик?.. И тут же шарахнулся назад, тряся наганом вопя на всю площадь.
- Из-ме-на!!! Взять их! Это красные шпионы…
- За красного ответишь! - Крымов откинул крышку кабуры.
Но тут что-то произошло непредвиденное. На площадь галопом влетело два десятка всадников. Головной, натянув узду, осадил коня, от чего тот засучил передними копытами. Всадник поворотив, крикнул в толпу.
- Где комендант?
Капитан Чулымов, махнув рукой своему войску, бросился навстречу, на ходу пряча наган. Не добегая пять-шесть шагов попытался перейти на строевой, что получилось довольно неуклюже.
- Вашблагородь! Комендант станции Петропавловск капитан артиллерии Чулымов. Давно ждём-с…
Всадник соскочил с коня, схваченного уже под уздцы одним из его казаков. Он тоже имел капитанские погоны, как заметил Вадим, но только с синим просветом.
- Ротмистр Крымов! - кинул он ладонь к фуражке. - Я в арьергарде полка. Что тут за веселье у вас, капитан.
- Да вот-с, красных поймали… Шпионы кажись!
- Так кажись или шпионы?
- Точно шпионы, господин ротмистр! Моряки говорят. Из Самары следуют на эшелоне. Так там ведь красные…
- А эшелон где, капитан?
- На путях, я так думаю…
- Думаете? Вы что, любезный, полк на подходе, а у вас эшелон с красными под носом! - он махнул рукой своим кавалеристам.
- Герасим! Спешиться и прочесать станцию! Отправьте своих для усиления капитан! Где шпионы?
- Да вота оне!..
Два кавалериста расталкивая толпу и солдат расчистили офицеру проход.
- Эти что ль? - указал рукой затянутую в коричневую лайковую перчатку кавалерист. - А юнкеров кто так поломал?
- Говорят вон тот! Матрос…
- Говорят, в Москве кур доят, капитан. - усмехнулся кавалерист - Один матрос ваших юнкеров так уделал? Вы кто? - он опять ткнул перчаткой в сторону Крымова.
-  Да уберите вы руки от оружия! Нас-то и так мало, а тут благодаря некоторым совсем перебьём друг друга.
- Прапорщик Крымов! Морская пехота ТОФа…
- Кто?…- небольшая пауза поимела место - А ну-ка, капитан, прекратить этот бардак. Идите за мной уважаемый! - это к Крымову. Небольшая процессия двинулась к вокзалу.

по просьбам братьев по оружию
Белая зона часть 3.я

--------------------------------------------------------------------------           
Кавалерист следуя быстрым шагом за комендантом по-хозяйски привычно расположился в помещении, сняв через плечо гвардейскую саблю и положив её прямо на стол.
- Документы пожалуйте! - попросил он.
- Вам какие вообще-то…
- Как, какие? Офицерскую книжку…
- Капитан!…
- Я ротмистр! А вы назвались прапорщиком? Так извольте, как старшему по чину! Но отчего погоны такие?..
- Добро! Ротмистр! Я вообще-то не обязан давать вам никакого отчёта…
- Пуркуа?
- Потому, как вы неформальные вооружённые формирования! А я, представляю Министерство Обороны России. И кстати моя миссия под контролем ГРУ и ФСБ…
- Чего-чего? Что такое это ГРУ и ФСБ?…
За окном ударила короткая автоматная очередь. Затем ещё одна уже по длиннее, а следом заработал "печенег".
- Что это? - вскинул бровь ротмистр.
- Это мои! Я же предупреждал… Дайте команду своим балбесам не лезть к вагонам, а то их покрошат на винегрет.
В помещение комендатуры влетел перемазанный глиной один из кавалеристов, с лейтенантскими погонами.
- Господин ротмистр! Нарвались! Там три железных вагона… Мы токо на путя вышли, а оне с двух пулемётов… Никого, слава богу…
- За мной! - выскочил из-за стола ротмистр, на ходу надевая саблю - И вы, прапорщик, тоже.
- Васька, за мной! - махнул рукой Крымов своему матросу, сидячему под наблюдением трёх мордатых солдат.
-----------------------------------------------------------------------------------
Матрос Ваня Петров, услышав выстрел в районе вокзала, крикнул Клеймушу - Стреляют где-то там! - Потом выстрел повторился.
- Гляди в оба! - озадаченно приказал сержант. - Ох, и не нравиться мне здесь. Что-то не так.
Через несколько минут Ваня снова заорал.
- Стой! Назад! Стой! Стрелять буду!… - в небо ударила короткая очередь.
Клеймуш, высунувшись в проём, увидел вооружённую толпу, которая уже начала рассыпаться. Ухватив стоящий рядом "печенег", он приподняв ствол, ударил короткой очередью. Правда, должного впечатления на основную часть толпы это не произвело. Одетые в старые гимнастёрки солдаты ( или не солдаты? ) попятились, а вот те что с шашками ( казачки что ль? ) зигзагами бросились вперёд.
Сержант, упав на железный пол, опустил ствол пониже и вторая очередь заставила нападавших залечь, поднимая фонтаны земли.
- Петров! - заорал он - Под вагон! Быстро! И не давай им зайти справа. - для убедительности выпустив ещё очередь в паре метрах от залёгших. Впрочем, обходить они и не пытались. Упали за рельсы наведя свои старые винтовки в их сторону, но не стреляли.
- Что эт ещё за кино? - прикинул Клеймуш - И где командир? Неужто замочили его с Васькой. Ну, сучары, посмотрим… Коли дёрнуться, нарубаю дров.
"Лесоповал" отменился само собой неожиданно. Из-за старого вагона вышел размахивая беретом их командир с каким-то офицером при шашке.
- Мишаня! Меня не подстрели! - громко крикнул Крымов. Затем появился и Васька Федянов, в сопровождении трёх рослых солдат. Вся компания быстрым шагом приблизилась к вагону.
- Это и есть ваш эшелон? - удивлённо приподнял бровь ротмистр.
- Стой! Кто идёт? - донеслось снизу и он увидел направленный на них ствол.
- Начальник караула… - отозвался идущий чуть впереди Крымов и добавил - Звезда!
- Начальник караула ко мне, остальные на месте! - снова донеслось из-за колеса.
Из под вагона вылез Ваня и привычно закинув автомат за плечо доложил
- Товарищ прапорщик на посту происшествий не случилось. За исключением… Группа вооружённых лиц при попытке...
- Есть! - махнул рукой Крымов - Продолжать несение службы.
- Товарищ! - удивлённо спросил ротмистр. Теперь уже и он чувствовал странность в этих моряках. Приходилось встречаться под Ростовым. Не трусы, но даже в пешем строю воюют не умело, потому и порубали их там достаточно. Дисциплины тоже никакой, так как основная часть - анархисты. У этих вот чувствовались уставные действия. Но какие? К тому же на бескозырке у  часового, без ленточек, имелась странная кокарда, чёрный овал в красном круге со звездой, (большевики?) но с боку пришит маленький российский триколор (нет, наши!). Опять же на бляхе из жёлтого металла с якорем - звезда с серпом и кувалдой. - Это как понимать?… Оружие совершенно не понятно чьё. На плече какой-то лёгкий пулемёт. Хотя слышал, что имелись разработки перед войной. У мордатого морского унтер-офицера, сидящего в вагоне, тоже неизвестный, но тяжёлый пулемёт, на сошках и при ленте. Патрон, как он приметил, похож на Мосинский. И при погонах все. Странно…
- Что в вагонах?
- Груз особой важности! - ответил "морской прапорщик".
- Господин ротмистр! - прокричал один из казаков. - Передали полк в город входит.
- Я, встречать командира! Вы надеюсь со мной? - ротмистр опять усмехнулся.
- Да! Но только выставьте свой патруль, здесь на путях. Чтобы не лезли к караулу. К тому же предупредите, что вагоны заминированы. Клеймуш, я на станцию! - махнул рукой сержанту.

                    БЕЛАЯ ГВАРДИЯ - 2
             Шли дроздовцы  стройным маршем
             Враг под натиском бежал
             И в лихих сражений этих
             Славу полк себе стяжал
(песня дроздовского полка в последствии
пелась - По долинам и по взгорьям…)

- Кстати! Мы не успели познакомиться - придерживая на ходу саблю, обратился ротмистр - Вы я помню, назвались Крымовым?
- Так точно! Гвардии прапорщик Крымов. Вадим Владимирович. Состою в списках  390 полка морской пехоты. Инструктор разведроты.
- Очень приятно! Ротмистр Крымов. Викентий Владимирович. Гвардейская кавалерия. Командир батальона Ахтырского полка в прошлом…
- Ахтырского? - удивился Вадим - Это где Давыдов служил?
В настоящее время начали возвращать воинским частям старые названия. Это он знал. Так на пример их 55 ДМП стала - Мозерской дивизией, а полк - Корсаковским.
- Образованности вашей можно только завидовать. Мы чаем не родственники, прапорщик? - ротмистр был примерно его возраста, может на пару лет старше.
- Вряд ли! Я один в семье. Хотя двоюродных много по Сибири, но не припомню, чтобы кто-то был в казаках.
- Я не казак? - перебил его офицер. - В прочем потом. Полк прибывает!
Далее на глазах Вадима разыгрался эпизод какой-то неизвестной киностудии под названием " Белая гвардия -2".
В съёмках одного военного фильма ему приходилось поучаствовать, ещё курсантом, в массовке, правда. Здесь было как-то не так. Не было вечно орущих помощников режиссёра, девочек-хлопушек, кинокамер и осветительных приборов. Но на площадь, в самом деле, входил конный полк.
За сухощавым полковником четыре верховых везли развевающиеся дивные старинные Знамёна. Далее скакали такие же, как его новый знакомый, в основном офицеры при аксельбантах. За ними по-четверо, казаки в парадных фуражках, после них колона казаков в черкесках с газырями, мелких папахах с красным верхом. А вслед гарцевали  узкоглазые азиаты с флагом похожим на Андреевский, но оранжевого цвета.
Замыкал шествие обоз, с попарно запряжёнными лошадьми в повозки. Причём на некоторых кроме старинных "максимов" и неведомых ручных пулемётов, сидели два десятка человек в нижних рубахах, свесив босые ноги. Во всём чувствовалась завидная организованность.
По команде подразделения разворачивались на площади, выстраиваясь в "коробки". Войско же коменданта Чулымова тоже суетливо строилось для приветствия на левом фланге от кавалеристов прибывших с ротмистром. Тот же, лихо вскочив в седло, выхватив саблю гулко скомандовал
- Смир-на! Для встречи спра-вва! На кра-ул! - проскакав до полковника, приложил саблю к лицу доложил.
- Ваше превосходительство! По вашему приказанию произвёл разведку станции Петропавловск. Красные отступили…
- Хорошо, голубчик! - устало опустил руку от фуражки полковник. - Прими-ка коня, Селивестрович - кивнул он бородатому казаку. - Где мы расположим штаб?
- Пока прямо в вокзале, Юрий Николаевич! - спешившись так же, ответил ротмистр.
- Почему? - недоумённо выпрямился до этого сутулившийся полковник.
- На станции бардак! Комендант совсем не того… Прикажите расквартироваться близь станции. А за пару часов я наведу здесь порядок.
- Ну что ж, ведите голубчик - опять ссутулился полковник. - А вы Станислав Сергеевич, прикажите командирам располагаться. И никаких вольностей с населением.
С этими словами он двинулся в сопровождении ротмистра и ещё десятка офицеров в вокзал.
- Комендант, за мной! – приказал  на ходу  Крымов - И вы прапорщик тоже.
- Это кто? - не поворачивая головы спросил полковник.
- Моряк! Из Морского экипажа с командой. Пробились из Самары по железной дороге. Только странные какие-то. А квартирмейстер пьян, скоро приведут в чувство.
- Моряки? - переспросил затянутый ремнями высокий капитан, с широкими поднятыми плечами. - Так они же все за большевиков?
- Глупости, Сергей Никитич! - усмехнулся ротмистр. Ещё когда Юденич шёл на Петроград в его в рядах был "Полк Андреевского Флага", которым командовал капитан первого ранга Шишко Павел Осипович, мой добрый знакомый. А у адмирала Старка, если помните, Тихмеев командует ударным Морским батальоном.  Кстати Александр Васильевич тоже моряк. Так что ж с того?
- Прекратите, господа! - поморщился полковник - Вас необходимо постоянно, как боксеров, в углах содержать. Только сойдётесь, так сцепитесь. Вы уж хватили, голубчик, самого Верховного противопоставили. Хотя верно, он-то адмирал говорят. Разберитесь, Сергей Никитич, контрразведка по вашей части. Только без пристрастий, умоляю вас.
В здании вокзала прибывшие сразу начали наводить порядок. Чувствовалась хватка штабных. У парадных дверей был выставлен пост,  а служебные комнаты мгновенно превращались в "кабинеты". Находившееся в них солдатское барахло просто повыбрасывали на улицу. Туда же, где-то и пинками, выставили солдатиков.
- Коменданта ко мне! - как бы не приказал, а попросил полковник.
- Комендант станции капитан Чулымов! - вынырнув откуда-то сбоку бледный, трясущийся  комендант.
- Что ж вы, голубчик? - с укором спросил он. - Станция забита, эшелон не сформирован. А нам на Омск завтра выдвигаться. Где корм для лошадей? Постой почему не организован?
- Ваше превосходство! - затряс губами Чулымов. - Генерал Баркович, что было в обоз забрали. Гарнизон из  мобилизованных… Офицеров нет. Квартирмейстер из местной Управы. Машинисты попрятались…
- Даю вам четыре часа, капитан! - так же тихо сказал полковник. - Сергей Никитич! По окончанию указанного времени коменданта расстрелять, а этого шельму из Управы - повесить.
- Есть! - весело отозвался капитан - "контрразведчик" - А с пленными как прикажите?
- Погодите уж, голубчик? - вздохнул полковник - Вам бы только вешать да стрелять. Допросите сначала, а уж затем соберём Трибунал. Мы ж не бандиты какие-нибудь, а всё ж  представители Державы.
- Ну-да, ну-да - пробубнил под нос капитан и возрился хищно на Крымова, стоящего неподалёку - Пойдёмте - ка, уважаемый!
- Они чё тут, свихнулись все? - идя за капитаном думал Вадим.
- Ни хрена себе кино! Расстрелять, повесить… Круто! Нам бы так в Чечне. Толи пока мы ползли по России, здесь власть сменилась?
- Документы извольте? - зайдя в комнатку, в сопровождении молодца в звании младшего лейтенанта и расположившись за столом, небрежно попросил капитан. - Да вы присаживайтесь, пожалуйста.
- Вы то ваще кто такой, чтобы я вам документы предъявлял? - набычился Вадим.
- Я, уважаемый, имею честь быть начальником контрразведки Зерендинского полка! Штабс-капитан Елисеев. Не слышали? Так что я бы вас попросил… - изрёк он привычным тоном, не терпящим возражения.
- Точно чокнутые все! - опять решил про себя Вадим - А этот вообще шизик… Ладно уж не напугал пока. Ишь, как смотрит.
- Пожалуйста! - он протянул своё удостоверение, краем глаза успел заметить, как "младлейт" растегнул свою кабуру.
Елисеев нацепив на нос настоящее пенсне в тонкой оправе (Берия изображает, усмехнулся Вадим ) принялся их изучать.
Несколько раз в процессе прочтения, он недоумённо вскидывал голову на Вадима (- на фотке не похож небось. Там он ещё без усов…)
- Вы когда родились? - наконец удивлённо спросил он.
- Там же написано. 9 мая 1959. Как раз в День Победы.
- Какой Победы?
- Как это какой? В Великоотечественной!
- Да конечно! Оружие ваше попрошу… - протянул руку жестом не терпящим возражения опять таки.
- Щас, оружие! - возмутился Вадим - Ты мне его давал!…
- Запишите, прапорщик! - кивнул головой штабс "младлейту"
- В званиях попутался - подумал Вадим, удивлён тем, что младшего лейтенанта, назвали прапорщиком. - Я бы и на мичмана обиделся…
Видимо в его словах был какой-то тайный умысел и как только Вадим снова повернулся к капитану, на него уже в упор смотрел ствол небольшого пистолета.
- Оружие, я сказал! - зло процедил "контрик". (- ох и напугал, пистолет-то на предохранителе )
"Младлейт-прапор" уже целился в него из револьвера.
- Примитив какой-то! - усмехнулся Крымов - Ну добро. Сдаюсь!
С этими словами, он подогнув ноги ударил ими по столу.  Штабс был надёжно "прибит" к несгораемому ящику за его спиной и его оружие с тихим звоном упало на стол. Второй псих, бросился  к Вадиму, тыча своим наганом чуть ли не в нос. Обычный "катет-катет" заставил его изогнуться и выпустить оружие. Можно было бы и по чавке добавить, да вроде ни к чему. Но тут тяжёлые двери распахнулись и бренча оружием в комнату ворвалось два казака в черкесках и кубанках. Передний уже ломился на него с занесённым кинжалом, по-серьёзному выставив клинок снизу, но в момент удара перенеся руку кверху за голову. Его кинжал Вадим встретил поднятым табуретом, а казаку досталось выкинутой ногой в грудь, отчего он захватив своего товарища, вывалился с ним в коридор. Через мгновение в комнату ворвался его новый знакомый, ротмистр с несколькими вооружёнными наганами и маузерами офицерами. Он удивлённо взглянул на стоящего в боевой стойке моряка и лежавшие тела.
- А ну-ка смирно всем! - вдруг заорал он. - Что тут у вас? - спросил толи у Вадима, толи у Елисеева. - Баб не поделили?

        КИНО!
                                                           Кина не будет!
                                                                      Электричество кончилось!
                             
- Прошу вас, господа! - кивком головы разрешил полковник Алымов, поправив воротник мундира. - Что там у вас приключилось?
- Господин полковник! - начал было штабс-капитан Елисеев.
- Полно-те! Опять ваши жандармские выходки, Сергей Никитич… - гневно оборвал он его. - Что там ротмистр?
- Да вот, ваше превосходительство, штабс-капитан опять переусердствовали. И были избиты моряком этим. Вместе с конвоем…
- Что, так вот всех один и положил?
- Даже не вынимая оружия. Хотя по нему и пытались стрелять.
- Юрий Николаевич! - зло процедил контрразведчик. - Я бы попросил ротмистра Крымова не вмешиваться!
- Не вмешался бы я, вас бы уже, архангелы встречали - усмехнулся ротмистр.
- Разрешите доложить, господин полковник! - оправив пояс, попросил Елисеев. - Конфедициально…
- Да конечно! И все остальные, господа, пожалуйста, подите. Займитесь там делами, в конце-то концов.
- Господин полковник! Сей моряк, называющий себя прапорщиком, не может таковым быть, поскольку у флотских нижний офицерский чин именуется - мичманом. К тому же погоны? Их никто не отменял на такие. И наконец  документ, неизвестного образца,  - он  выложил на столе удостоверение личности Крымова, про которое он в суете и позабыл совсем. - Обратите внимание, номер полка указан пятизначными цифрами. Хотя со слов служит он в каком-то 390 полку. И ещё фамилия, обратите внимание.
- Что, фамилия? - близоруко прищурился полковник - Ах да, фамилия! Вот даже так-то..?
- Теперь-то вам понятно, почему Викентий Владимирович так защищают эту сомнительную личность?
- Вы что, в самом деле родственники, ротмистр?
- Не выяснил пока, господин полковник! - сухо ответил офицер - Времени как-то знаете не было…  Но могу ручаться, моряк не враг…
- Обратите внимание на эту запись! - показал штабс-капитан им обоим Вадимово удостоверение, обозначив пальцем строку.
- Что тут? - опять прищурился полковник - Ах да! 1959? Год рождения? Это ошибка очевидно? - он поднял глаза на Вадима. Ротмистр-однофамилец тоже удивлённо уставился на него.
- Да нет, всё верно. Родился я в 59-ом в Новосибирске. Призван был в 77-ом. Что ж тут странного.
- Так сколько же вам лет, прапорщик? Или как вас там? - аж подпрыгнул штабс.
- Тридцать три недавно было…
- Как Исусу Христу? А кто подписал ваш документ, не припомните?
- Генерал-лейтенант Скуратов!
- Какой такой Скуратов? Малюта Скуратов?
- Да нет, Иван Сидорович. Командующий Береговыми войсками,  -  теперь и Вадим начал понимать, что началось что-то не то. Старик обходчик Семён, казак в бурке с маузером, паровоз-"кукушка", странная станция, дурак-комендант со своим дебильным войском, затем вот этот ротмистр-однофамилец и "контрик", как две капли воды похожий на героя Джигарханяна - Овечкина из "Неуловимых", только что шеей не дёргает, как паралитик. Как же он раньше не допёр, что занесло их…  А куда собственно занесло не на Венеру же. В своей Державе, вокруг русские ( в основном ), даже названия городов те же ( почти ).
- Какой сейчас год? - глухо спросил он

--------------------------------
Полковник кавалерии Юрий Николаевич Алымов уже до шести часов не находил себе места в узкой конторке этого вокзала.
- Почему же так всё неуклюже! - размышлял он - Я, с боями выйдя в Сибирь, стою как вкопанный лишь потому, что Баркович, со своим корпусом, как-то не понятно оказался здесь ранее. Хоть ему было предписано идти южнее до Семипалатинска.
Выйдя с Урала его полк лишился на две трети сабель в боях с Чапаевым. И плюнув на Дутова ( кто он вообще такой - Войсковой Атаман) Алымов увёл остатки полка в "кыргызские степи". Здесь под станицей Кокшетау, в Зеренде, он и собрал воедино новый полк. Четыре Боевых Знамени имелись в его строю. Да ещё сотня калмыков генерала Корнилова
( царствие ему небесное!). Позже появился Крымов, с двумя сотнями оборванных, без боезапаса, но упрямых кавалеристов.
Сумгат-Хан, его тесть, родственник самого Аблай-Хана, принял конечно по азиатски надлежаще.
Аскеры  коней вымыли, женщины лечили раненных и больных.
Дастархан сотворили роскошный, что и говорить. А когда уж сели пить чай, как всегда по казахскому обычаю - сыновья справа от аксакала, а зятья слева, Хан сказал свою волю. По-русски он говорил отменно. В Омске всё ж закончил университет вместе с Чоканом Валихановым.
- Ну вот и снова, ты орс, пришёл в мои края. Расскажи народу, как ты там живёшь. Как дочь моя Салтанат. Говорят, совсем городской барыней стала? Внуки мои как поживают? Далее он уже говорил по-казахски, обращаясь в основном к гостям.
- Аллах тому свидетель! Не желал я дочь, свою младшую за иноверца отдавать. Да Аким наш - губернатор настоял. Чтобы вечная дружба казахов с орсами была. Сердце моё кровью обливалось, но чтобы не было крови пролитой, отдал я дочь, за него, тогда ещё капитана.
- Салтанат в Саратове, хан! - опустив голову, промолвил Алымов. Внуки ваши - мои дети, живы-здоровы…
- А слышал я, что отступаете вы от Волги…
- Да, хан, отступаем. В Сибири думаем основать новое государство.
- Колчак ваш, что из монгол-то?
- Нет, хан! Русский адмирал. Морской офицер…
- Хочу я, Юрий - хан перевернул пиалу - сына с тобой младшего отослать. Арманом его зовут. Ты как ещё до войны приезжал, он ещё совсем "боча" был. Старший-то мой Булат в Петербурге учился. Грамоты там этого, Маркса нахватался. Сейчас в Караганда комиссар говорят. У большевиков. Возьми сына! А вместе с ним и ещё уланов со всей амуницией.
Так состав полка вошёл шестнадцатилетний сотник Арман-хан.
--------------------------------------------------------------------------------
Ротмистр и прапорщик Крымовы уже второй час сидели в "секретном" вагоне. Всё было плохо. Хуже и не бывает. Пока они выясняли, кто за какую власть, патруль просветил его караул на счёт времени года. И вообще…
На столе стояла вторая, уже наполовину уделанная, бутыль самогона местного разлива, хотя и не плохого. "Родственник" повесив свою гвардейскую саблю на какой-то крюк,  расстегнул воротник. Семеро его офицеров, из "кавалергардов", как он их представил, вытирали носами столы, но ротмистр держался молодцом. Не пил только один. Узкоглазый, совсем пожалуй пацан, с погонами лейтенанта в рыжей лисьей шапке с хвостом. На каждый протянутый ему «бокал» он только благодарственно прикладывал руку к груди и кивал улыбаясь, однако отказываясь.
- Мальчишка совсем! – кивнул на него ротмистр – Из кыргызских степей с нами идёт. Сам до сих пор в толк не возьму, понимает он по-русски или нет? Арманом его зовут. Конник лихой, бесспорно. Командиру предан до фанатизма. Впрочем, сам узнаешь!
- А что, прапорщик! - поднял голову чернявый офицер, тоже с капитанскими погонами - Споём-те ещё! Песни ваши уж такие душевные.
Вадим, в который раз вскинул на грудь разбитую гитару.
- Поле, русское поле! Светит луна или падает снег.
  Счастьем и болью, вместе с тобою
  Нет не забыть тебя сердцем на век…
Уже к вечеру всем стало ясно, как божий день, что полк к утру не сможет сняться со станции. Машинистов собирали по адресам, вылавливали кондукторов и стрелочников. Всех найденных собирали в бараке у станции и содержали под караулом. Вадим подойдя к вагону, подозвал сержанта.
- Миша! Пока я здесь, быстро доложи расход боеприпасов…
Через несколько минут Клеймуш, высунувшись в дверь прояснил
- Так, тащ прапорщик, почти всё в наличие. Кроме Волкова, с ним четыре магазина было, это минус сто двадцать. Да Ваня-Вася по одному расстреляли и я ленту высадил.
- Сколько осталось?
- Так только БК, тащ прапорщик, а НЗ всё в наличие - два цинка на автоматы и два на пулемёт. Ещё ящик гранат, даже не распечатанный. И тот, что вы трогать не позволяли…
- Что, командир! Арсенал проверяешь? - вышел из темноты ротмистр. - Правильно…
- Господа! Я попрошу всех налить! - предложил Вадим. Раз уж попал к "белым", пришлось соответствовать. А что делать? Хорошо, что ещё от того Елисеева отбрыкался. Полковник наказал  ротмистру, глаза с него не спускать. В связи с чем пришлось дать "слово офицера". Хотя какое там «слово»? Оно моё - я дал -  так и обратно возьму, если как…
- Вот ещё вспомнил, господа! - брякнул он аккордом.
…Четвёртые сутки пылают станицы
горит под ногами донская земля
не падайте духом, поручик Голицын
корнет Оболенский, налейте вина…
- Вадим Владимирович! Дружище! - тянулся  к нему со стаканом корнет Егор. – Ещё строку!
…Мы сумрачным Доном идём эскадроном
  так благослови нас Россия-страна…
…Ведь завтра по утру на красную сволочь
развернутой лавой пойдёт эскадрон
спустилась на родину чёрная полночь
мерцают лишь звёздочки наших погон…
- Крымов, ну ты брат даёшь! Такие рифмы…
…За павших друзей за поруганный кров наш
    за всё комиссарам заплатим сполна
    поручик Голицын к атаке готовьтесь
    корнет Оболенский надеть ордена!
- Господа! За Россию!
… А воздух отчизны прозрачен и синий
  да горькая пыль деревенских дорог
  они - за Россию, и мы - за Россию
  корнет Оболенский, так с кем же наш бог!
- Прапорщик! Это уж вы хватили…Право, господа!
… Напрасно невесты нас ждут в Петербурге
   и ночи в собраньях увы, не для нас
   за нашей спиною окопы и вьюги
   оставлены нами и Крым и Кавказ…
- Господа! Это недопустимо… - поднялся из-за стола снова чернявый капитан. Ротмистр Крымов лишь гневно блеснул глазами и кивнул Вадиму - мол, продолжай.
… Над нами кружат чёрно-красные птицы
   три года прошли, как безрадостный сон
   оставьте надежды, поручик Голицын
   в стволе остаётся последний патрон…
- Господин ротмистр! - опять взвился чернявый капитан ( лицо кавказской национальности ) Вы позволяете…  Это не возможно! Прапорщик просто издевается. С вашего позволения, ротмистр, позвольте спросить его, участвовал ли он в Ледовом походе?
Вадим с сожалением окружающих отложил гитару и  встал, поправляя ремни.
- А вы, капитан, не слышали про десант на Бъень Дънь Фу!
- Это где?
- У козы на бороде… Там сто сорок морских пехотинцев четверо суток держались против полуторотысяч. И ничего! Не замёрзли…
- Господа, это право! - зырнул глазами офицер-кавказец, как бы ища поддержки - Это вызов, господа!
- Жорж, успокойтесь! - со своего места поднял руку ротмистр Крымов.
- Нет, господа! - не унимался тот - Вы как хотите, а я требую от прапорщика объяснения… Сатисфакции, если уж точно…
- Ну,  уж это вы хватили, Георгий! Сатисфакции…
- Да-с, господин ротмистр, именно этого
- Я так понял, господа, капитан предлагает дуэль? - усмехнулся Вадим.
- Полно-те вам, Вадим Владимирович! - понеслось со всех сторон - Капитан пьян… Он сейчас же извинится …
- Да нет, господа! Дуэли точно не будет. Не наш метод, а вот морду вам, капитан, я набью качественно, если ещё раз вякните.
- Вах! - аж подпрыгнул за столом потомок грузинских князей. - Зарэжу! - пообещал он грозно сверкнув глазами. Далее произошло неожиданное. Капитан-грузин коленом перевернул стол и схватился за кинжал. Выхватить его он так и не успел, Вадим просто провёл "тройку" по его корпусу снизу-вверх, а затем крутнув "вертушку", просто отбросил его к стенке вагона.
----------------------------------------------------------------------------------
Через час примерно, уже глухой ночью веселье угомонилось. Господ офицеров, вызванные нижние чины, кого под руки, кого волоком оттранспортировали в здание вокзала, где было оборудовано что-то вроде общежития. Ротмистр Крымов остался в вагоне и общение продлилось теперь уже за самоваром, доставленным откуда-то бородатым казаком. Сам казак, которого звали - Селивестрович, тоже толкался вблизи.
- Деда своего я конечно отлично помню. - рассказывал Вадим   Родился он под Брестом. Там Белоруссия сейчас. Но в тридцатые годы  выслали его в Амурскую область. Был у нас такой период.
- Красный террор? - переспросил Викентий.
- Что-то вроде. Все тогда боялись. Ссылка это ещё так. К стенке ставили. Так что те, против которых ты воюешь, там и закончили. Дыбенко, Тухачевский, Блюхер. Фрунзе на операции зарезали…
- Блюхер? Не знаю такого? А Будённый?
- Семён Михайлович всех переживёт!
- А Махно?
- Этот плохо кончит. Сгинет в эмиграции.
- Как это? Он ведь за большевиков был? Если бы не его Армия, фиг бы красные Крым взяли. Ну да бог с ними…
- Семью дедову раскидали по разным местам. Так часто делали, чтобы и следа не оставалось. Так он потом никого и не нашёл. И сам бы пропал на БАМе, не случись война. С немцами.
- Опять с немцами? У них ведь тоже красная революция! Что ж им надо-то делить с Советами?
- Да вот случилось! Пришёл там к власти один шизофреник. Шилькгрубер - Гитлер. Да и у нас тоже не лучше. По прозвищу Сталин. На самом деле Джугашвили. Из грузин. В сорок первом схватились. Вторая Мировая была.
-Шилькгрубер? – поднял бровь ротмистр – Знавал я одного такого в Австрии. Но он художником-импрессионистом был. Вроде бы тоже воевал. Адиком его звали на вечеринке у мадам Эльзы в поместье. Говори! Очень интересно…
- Офицерского состава не хватало. - заметив изумление в глазах Викентия поправился. - Большевики вскоре и своих командиров - офицерами стали называть. Деда моего Владимира Викентича в сорок втором на срочные артиллерийские курсы и взяли. Так как по тем временам почти академик был - четыре класса успел закончить. А в Сковородино остались дочь и сын. Жениться высланным не разрешали, так что брак с Татьяной Сергеевной - она из рода Алексеевых была, оформили, когда дед на фронт ехал из Благовещенска.
- Алексеев! Тот самый? Генерал Деникина? - перебил Викентий - Прости, говори далее…
- Да тот самый. Дед потом после войны племянника разыскал. Он как-то по малолетству жив остался. Хоть и детей-то "врагов народа" особо не щадили. В 44-ом добровольно на фронт ушёл и до 54-го затем в Китае служил. Вот и забыли, очевидно. Дед же всю войну командиром тяжёлой гаубичной батареи, прошёл до Германии и только в 49-ом был демобилизован в звании, ну в чине, майора.
- У нас майоры только в гусарах имелись, - усмехнулся Викентий - и то до   10-го года.
- В СССР, все офицерские звания с лейтенантов начинались.
- Как на Флоте? - не переставал удивляться Крымов-старший.
- Потом Сталин помер и началась оттепель. "Врагов народа" потихоньку реабилитировали, а про дворян просто забыли. Как будто и не было их. Даже в учебниках не упоминалось, что сам Ленин из дворян. Я родился уже в Новониколаевске - Новосибирске тогда. Отец, мать мою Алевтину ещё до родов бросил, и воспитывался я у деда. Потому фамилия его досталась и отчество по нему. Мать так захотела наверное…
Про тебя он рассказывал, но мало. Раньше нельзя было и упоминать, что родственник царский офицер, к тому же белый. Да и не помнил он тебя толком. Одна только фотография сохранилась. Как сейчас помню, на коне с саблей. Дед и мне напророчил военную судьбу. В Высшее Военно-морское поступал, не прошёл по баллам. Потом срочная на Северном Флоте. Воевал в Анголе. Был ранен. После этого о военной карьере можно было забыть.
- Извини, Вадим, Ангола это где?
- Южная Африка!
- Какого же чёрта вас туда носило?
- Советскую власть устанавливать? И не только там. Пол Европы после Второй Мировой было под коммунистами, то есть под большевиками. Ну, это те же яйца, только вид с боку…
- Как ты сказал про яйца - рассмеялся Крымов-старший. - Ей богу надо запомнить. У нас так не говорят, как ты. И как это комендант тебя сразу не раскусил? Да и я признаться тоже. Лишь Елисеев - сволочь допёр, на то он и жандарм.
- Что значит - жандарм?
- Он же до революции в "синих мундирах" ходил. Седьмое Управление. Большевика за версту распознает. А ты выходит большевик отпетый! - он снова рассмеялся - Здорово ты его приложил…
- Я в коммунистах не состоял! - вспылил Вадим.
- Но ведь воевал-то за их бредовые идеалы.
- У нас тогда выбора не было. К тому ж я присягал.
- А сейчас?
- Что сейчас?
- Ты же сделал, как ты говоришь, какой-то скачок через время. А дальше-то что? Как жить теперь будешь. Здесь ведь тоже война. На чью сторону встанешь?
- Да не имею я права! Читал где-то, что если перемещённым вмешаться, то нарушится ход исторических событий. А это может грозить катастрофой.
- В самом деле?
- Вот представь себе, что я со своими бойцами поеду в Ставку к красным. Спою там "Интернационал", лапши им на уши навешу горстями, а потом выслежу и убью Джугашвили - Сталина. А я смогу это сделать поверь. Меня хорошо учили. Или Ленина скажем. У того вообще охрана, простая, как ситцевые трусы…                   
Ротмистр снова рассмеялся.
- Да видел уж тебя в деле. Бесспорно…
- Но на его место всё равно кто-то должен будет встать. В общем, я сам толком не знаю. Но, что нельзя - это точно.

Дальше будет видно...

СТАТУС - КВО!

                 Самогон, веселье, смех
                                                                       Скоро вешать будем всех!
                                                                       (русское народное)             

Поспали всего пару часов, как в борт заколотил бородач Селивестрович.
- Вашбродь! - зашептал он в приоткрытую дверь - На майдане сбор объявили. Господин полковник вас требуют.
- Дай-ка умыться, старина - попросил ротмистр и скинув рубаху начал плескаться из ведра с водой.
Сложен он был великолепно. Не качок какой-нибудь.  Длинные мышцы сразу означали, что их владелец может не только нанести не слабый удар, но и при случаи уйти от него. Вадим тоже стянул тельняшку и подставился под льющиюся воду.
- Вот ужо, ваши благородия! – усмехнулся кривыми зубами казак – Глядючи на вас, без пачпорта, зримо – как братья родные… 
- Ох! Хорошо! - воскликнул ротмистр, вытираясь жёстким полотенцем. - Что там, Селивестрович!
- Вокуация будет!
- Что? - не понял Викентий - Какая эвакуация? От кого снова драпаем?
- Да нет же, господин Елисеев с комендантом путейцев, что ночью наловили, вывели. Да красных, что на Урале пленили. Теперь кого в расход, кому петлю.
- Экзекуция это, старина! Экзекуция…
- Я уж вашбродь, умным словам не обучен. Не к чему это казаку. Да только и правда у нас руки по локоть в крови. А всё мало. Неможно так с народом.
- Что умных слов не ведаешь, эт ты прав, Селивестрыч. Ни к чему вам это. А по поводу крови? Не ты ли красных из "льюиса" пачками в Ростове клал?
- Так то ж другое дело. То в бою. У них патроны кончились, а они штыки примкнули и с песней на меня. Вота и пришлось…
- Видал, какой миротворец? - кивнул Вадиму ротмистр. - Собирайся! Со мной пойдёшь. Посмотрим, как ты говоришь, на ход исторических событий.
- Рассказать один анекдот в тему? – усмехнулся Вадим
- Что такое – анекдот?
- Ну, присказка значит. В Советское время в школе проходит встреча с ветеранами всяких войн. Заходит тоже вот такой дедушка. Его представляют, как участника Гражданской войны. – Дедушка! – спрашивает школьник – А правда, что вы воевали с Чапаевым? - Да внучек, правда. -  И самого Чапаева видели? - Видел один раз! - Расскажите! - Значит сижу я на берегу Урала. Глядь, плывёт он – Чапай. Я ленту вставляю и та-та-та-та! Больше я его и не видел. Да и другие тоже…
- Расстреляли? – хмуро бросил на ходу ротмистр.
- Кого? Школьника?
- Нет. Ну, деда этого! Большевики.
- Это же анекдот, Викентий! – ухмыльнулся Вадим.
- А-а… А я думал в самом деле!
Полк был собран по сбору только для офицерского состава. Для нижних чинов где-то организовали с утра баню. У пакгауза в одну шеренгу уже были выстроены около сорока путейцев и  пленных красноармейцев. Полковник Алымов с тремя старшими офицерами сидел за резным дубовым столом.
- Начальник штаба! - устало кивнул он головой - Начинайте…
Из-за стола поднялся грузный подполковник с аксельбантами на мундире.
- Именем военного трибунала! - на распев начал он - За саботаж и участие в военных действиях против законного правительства приговорить нижеупомянутых… - тут он покосился на Алымова - Прозвища оглашать, ваше превосходительство?
- Да к чему это, подполковник!
- … приговорить к смертной казни! Но согласно объявленному манифесту Верховного Главнокомандующего адмирала Колчака, тем, кто добровольно примет присягу на верность, условно будут помилованы. Конвой! Вывести большевиков!
Несколько казаков-кубанцев вмиг отделили от группы красноармейцев четверых, и поставили у соседнего бревенчатого сооружения.
- Ещё большевики имеются? - громко огласил подполковник.
От кучки пленных отделился юноша и самостоятельно соединился с приговорёнными.
- Вы что, любезный, тоже большевик? - изумился Алымов.
- Я кандидат в партию большевиков! - гордо заявил юноша.
- А зря! - покачал головой Алымов. - Но, тем не менее, ваш поступок, делает вам честь.  Командуйте Станислав Сергеевич!
- Поручик! - махнул рукой подполковник. - Я думаю, что товарищи от последнего слова отказываются? - это уже толи к полковнику, толи к приговорённым - Да и чего от них услышишь, кроме как  "Да здравствует мировая революция!" Надоело, господа! Одно и тоже… Прошу господа, кто желает!
Тут же перед приговорёнными выстроилась расстрельная команда из "охотников", в основном из младших офицеров.
- Ахтунг! - восторженным фальцетом скомандовал белобрысый поручик - Целись! Фоер! - под нестройным залпом полегли все пятеро.
- Вы что творите! - прохрипел Вадим, но ротмистр крепко сжал его локоть.
- Не вмешивайся! - зло процедил он - Это не твоя война! Ты как думал? Ваш же Ленин говорил - "Кто не с нами, тот против нас!"
- Выводите путейцев! - скомандовал начальник штаба.
Суетливый подпоручик чуть ли не бегом с листом бумаги предстал перед железнодорожниками.
- Так… Семянов, Воробьёв, Тупицын, Макарова! Па-апрашу на два шага! Конвой, сопроводить!
Трёх мужчин и тёмноволосую женщину, конвой из кубанцов, подталкиваемых слегка карабинами, повёл к каменной арке.
Только сейчас Вадим обратил внимание на имевшуюся там поперёк шпалу, на высоте около трёх метров. Четыре всадника-азиата, в мохнатых папахах, подъехав верхами, сноровисто закрепили четыре верёвочных конца с петлями и отъёхали в сторону.
- Станислав Сергеевич! - махнул рукой Алымов - Отведите даму в сторону! Ни к чему это право…
Дама попыталась дёрнуться, даже выкрикнула, что в милосердии палачей народных не нуждается. Да вот только два кубанца надёжно "зафиксировали" её, заломив руки через карабины, отчего ей пришлось выгнуться вперёд.
Суетливый поручик снова оказался в центре событий, его восторженный блеск  в глазах, выдавал явное расстройство психики. Троим путейцам быстро связали позади руки и натянули до плеч простые, холщовые мешки, а бесноватый поручик, лично надел и слегка подтянул петли. Затем "ассистенты", по двое каждого начали подталкивать к подкаченным бочкам, на которые их и установили с советом - Не балуй! Сейчас мы быстро…
- Подполковник! - опять махнул рукой Алымов - Я вижу, там место освободилось?
- Так точно ваше превосходительство! - повернулся к фронту начальник штаба.
- Так и займите его этим квартирмейстером Барковича. Чего время тянуть. Узнайте фамилия, а уж после впишите в приговор… Уж сам Суворов во время инспекции, обязательно вешал прилюдно тыловых.
- Есть! - и через пару минут из вокзала приволокли перепуганного толстого человека в полувоенной форме без погон. Его, уже в мешке, что-то мычавшего, казакам пришлось прямо подсаживать на бочку, поскольку ноги у этого чиновника просто отказывались слушаться. Там, на бочке, он правда обрёл устойчивость, подтянутый верёвкой.
- Поручик! - махнул рукой подполковник.
- Натюрлих, майн херст! - отозвался бесноватый и по очереди катнул ногой бочки вперёд. Люди в петлях задёргались. Агония длилась около минуты.
- Нихт рихтиг! - доложил повернувшись поручик - В Ростове в нашем расположении было семь фонарных столбов. И поверьте, господа, к ним была немалая очередь…
- Довольно, поручик! - поднял ладонь Алымов - Вы выполнили свой долг. Будьте свободны. Идите выпейте водки что-ли…
- Я надеюсь, всем арестованным понятен, сей поучительный  пример? - обратился к сбившимся в кучку красноармейцам и путейцам, полковник. - Или требуется продолжить? Я думаю, Иван Карлович не слишком устал, подполковник - кивнул он в сторону начштаба.
- Поручик Меер, господин полковник, может вешать сутками. - зло усмехнулся тот. - Лишь бы верёвок хватило… Да мешков.
- Вот и славно. Распорядитесь всыпать пленным по десять плетей, а путейцам по двадцать, чтоб не поваден был более сей саботаж. Готовьте эшелоны к утру. Иначе расстреляем каждого четвёртого.
- Как прикажете с мадам Макаровой? - напомнил аккуратный подполковник.             
- Она что дворянка? Ах, из мещан! Ну, отдайте её казакам…

                                 ОМСК.
                                              Мундир - английский, погон - российский
                                                        Башмак - японский, Правитель - Омский…
                                                                              (русское - народное)     
   
К утру можно было расстрелять и каждого второго, но от этого никому легче бы не стало. Вдруг выяснилось, что угля на паровозы осталось лишь самую малость, а воды для котлов и вовсе нет. Её слили ещё до вступления в город Барковича. Всё же как то наладили доставку воды из водокачки вёдрами, используя для этого весь состав полка. Тендеры набивали берёзовыми чурками, распиливаемые тут же у паровозов.
Из экономии этого всего теплушки для лошадей толкали руками. Люди же, да что им будет людям, располагались на кондукторских площадках и крышах. В штабном вагоне приютилось около сорока офицеров, а "каюту" рефмеханика - особиста (похороненного вчера вместе с расстрелянными и повешенными) занял командир полка со штабом. Кто-то пытался вякнуть было насчёт присутствия нижних чинов, (сержанта Клеймуша и матросов) но ротмистр быстро угомонил умников.          
Сразу за двумя паровозами прицепили открытую платформу, на которую установили два орудия. Помилованный капитан Чулымов разыскал кой-какой боезапас и находился на платформе вместе с артприслугой. Третий паровоз подпирал состав в хвосте, перед ним тоже была платформа со станковыми пулемётами.
По этому маршруту Вадим ездил не раз и хорошо помнил, что пути до Омска было всего-то часов восемь. Их же эшелон дошёл лишь за полтора суток.
Время в пути коротали кто как. Казаки в основном спали, положив котомки под головы. Кто-то чинил упряж и амуницию, из других вагонов доносились песни.
Офицеры играли в карты. Молодой корнет Егор, пацан совсем, уже который раз вязался к Вадиму, сыграть с ними, (после карточного фокуса – «Наука-Умеет-Много-Гитик»)  прерывая их беседу с ротмистром.
- Не охота, Егор! - отбрыкивался Вадим.
- Опасаетесь, прапорщик? - поддел кто-то из-за стола.
- Опасаюсь, господа, что вы без штанов останетесь, ежели я с вами играть стану.
Побитый вчера грузин-капитан, блеснув очами, снял с пояса кинжал.
- Ставлю против вашего шпалера!
- Видит бог, я этого не хотел, Викентий! - кивнул головой Вадим.
Вскоре, под вздохи потомка грузинских князей, фамильный кинжал перешёл в собственность Крымова-младшего.
- Ты где так наловчился? - удивился ротмистр.
- Дядька мой, великий спец был по картам. Лет десять учился в одной "академии" под Магаданом. Вот и обучил кой чему…
- Шулер что ли?
- Нет. Зека!
- ……?
- Каторжник значит! Твой внук получается кстати.
- Да! Вот уж дал господь родственников! - рассмеялся ротмистр.
- Каторжанин, убивец со стажем, большевик, шулер… Да не обижайся ты!
- Я в Омске кинжал этому Жорику верну!
- Ни в коем разе! Обидишь кровно. Ты лучше его проиграй при случае ему же.
- Слушай, Вадим! - продолжил Крымов, когда они сели за фыркающий самовар. - Я вот думаю всё. Мы сейчас от большевиков драпаем. Почему так. Ещё в 17-том народ-то был за нас.
- С чего ты взял, что он за вас был? За белых?
- Да не было тогда в 17-ом ни белых ни красных! Про большевиков-то не слышно было. Я тогда на Южном фронте воевал. Ну, были там Советы солдатских депутатов. Но это так, условно. И то в пехоте.
В кавалерии, тем паче в гвардейской, дисциплина устойчивая сохранялась. У казаков тоже. Всех этих эсеров, меньшевиков, кадетов, социал-демократов и прочих на фронте и духа не было. По городам ошивались. Нам бы тогда до осени протянуть и добили б германцев. Они уже выдыхались на тот момент…
- Вот-вот, Викентий! - Пока вы на фронтах цвет нации - офицерство, под немецкие пулемёты клали, большевики и воспряли. Корнилов с Калединым с чего начали поход на Петроград? С того по пути фонарные столбы украшать висельниками! Народ и обозлился. А большевики, сразу после революции…
- Переворота! - перебил его Викентий. -  Революция была в феврале. А это был военный переворот.
- Согласен, переворот! Так вот, сразу после него были изданы большевицкие декреты, «О мире, О земле» и прочие. Народ их и поддержал. Ваше законное Временное Правительство же за полгода ничего родить для народа не смогло. Да и ваши знаменитые генералы не смогли собраться в один кулак. Вот и упустили время.
А потом ещё помощь Антанты запросили. Ничего лучшего не придумали. Никакой иностранный солдат на чужой земле никогда мил не будет! Поверь мне. Я уж по загранкомандировкам помотался.
- Ты прям, как комиссар рассуждаешь!
- Так ты же правды хотел! Вот и слушай! Вот эти вот ваши показательные акции думаешь к чему приводят!
- Что ты хочешь сказать, что большевики не расстреливают? Мало того. Под Екатеринодаром, сам видел, в мороз лютый тогда, по пояс голых закопали. Так они и стояли взявшись за руки… А в Севастополе, тех кто не успел уйти? Рядами потом в траншеи укладывали. Вон, поручик Меер тоже оттуда живым кое-как вышел.
- Это тот «гестаповец», что на площади вешал? Он что, в самом деле, немец.
- Да. Иван не успел тогда уйти с Врангелем. Живым из могилы вылез. После этого у него немного с головой не в порядке. Но только когда до экзекуций доходит. А так, нормальный человек. Стихи сочиняет.
- Что ж ты хотел? Насилие всегда порождало насилие. В ЧКа позже грамотнее стали действовать. Все приговоры в подвалах. Ты попробуй этого вашего «гаупмана», что на площади вешал, народу показать. Разорвут ведь! У тебя кстати какой маузер? Бельгийский?  Да к тому, что в РККА в 36-ом тоже на вооружении состояли такие, только немецкие. Специальный заказ для нашего НКВД, сорок тысяч изготовили, под 7.62-ой калибр. Очень удобный. Понял для чего? Для расстрелов! Чтобы мозгами мундиры не пачкать! Вот-вот…
На место прибыли только к вечеру второго дня. Перед мостом их встретила застава, она и сообщила в Ставку о прибытии нового полка. Прямо на вокзале состоялась торжественная встреча. Эшелон поставили на второй путь, а первый и третий занимали бронепоезда с бортовыми именами «Офицер» и «Адмирал Непенин». Следуя командам, казаки и кавалеристы выстраивались на перроне. Были слышны высказывания, что сам Главнокомандующий будет проводить смотр. Вадима на это мероприятие никто конечно не приглашал, но оставшийся при нём казак Селивестрович предложил, мол посмотреть. Пошептавшись с кем-то из команды бронепоезда он полез за орудийную башню и махнул оттуда Крымову рукой.
Слева от вокзала выехал древний автомобиль в сопровождении десятка конных. Из него вышел поджарый человек при генеральских погонах с тремя звёздами, но расположенных как у полковника. Приняв рапорт от Алымова он пожал ему руку и в сопровождении ещё трёх генералов, прибывших ранее двинулся вдоль строя.
- Эт должно, сам Колчак? - предположил казак.
- Нет, не похож. - ответил Вадим.
- Вы то откуда ведаете?
- Видел портрет. В музее…
Где-то через час полк был распущен. Часть его расположилась прямо на вокзале. Ротмистр Крымов с офицерами вернулся в вагон.
- Да, господа! - пробасил усатый есаул - Вот тебе бабушка и Юрьев день. Ни тебе бульвара с барышнями ни пива…
- Полковник со штабом убыл в Ставку - пояснил Вадиму Викентий. - Нам приказано ожидать не разгружаясь.
В дверях появился чем то озабоченный Клеймуш.
- Там вагон, что с рыбой течь дал! - сообщил он в пол голоса. - Что делать будем?
- Викентий! - обернулся к ротмистру Вадим - Не мог бы ты дать команду открыть наш второй вагон?
- Разумеется! А что там?
- Сам не знаю.
- Ты же говорил, что он заминирован…
- Ну так я и разминирую.
Казачки споро сбили замки и распахнув створки отошли в сторону. Вся "рефка" до верху оказалась забита коробками с мороженной рыбой, которая из-за отсутствия холода уже начала подтаивать.
- Это и есть твой секретный груз? - удивился ротмистр.
- Это прикрытие! - пояснил Вадим. - Что делать-то будем? Испортится ведь! Давай-ка командуй, чтобы выгружали.
- И то верно. - согласился Викентий - Казаки оголодами. Сейчас уха царская будет.
В скоре на кострах уже кипели большие котлы, распространяя запах осетрины. К казакам присоединились и команды обоих бронепоездов.
В это же время в Ставке Верховного Главнокомандующего проходил военный совет. У карты обстановку докладывал немолодой генерал в пенсне.
- … Армия Тухачевского наступает с запада. Фронта, как такового уже нет. Я даже удивлён, как вы вышли с Урала, Юрий Николаевич? Остаётся одно. Оставить Омск и двигать войско на Читу. Там ещё японцы. И сдаётся, господин Главнокомандующий, что нам придётся принять предложения Коалиции о создание на Дальнем Востоке Приморской Республики в составе большевистской РСФСР.
- Иного выхода конечно нет? - опустив голову спросил адмирал.
- Иначе нас просто уничтожат! - продолжил генерал. - Вопрос состоит в том, как прорваться до Читы. В Новониколаевске уже красные. Дутов и барон ушли в Китай. Чехославаки бунтуют…
- У нас есть свежий полк! - с надеждой поднял тёмные глаза адмирал. - И два бронепоезда…
- Так точно, господин Главнокомандующий! Если Алымов обеспечит проход через Обь, то до Читы путь свободен. А там уже… Да благослови нас господи!

                           Санкт-Петербург.
                           Главный штаб ВМФ

Бледного худощавого мужчину с длинными, слегка седыми волосами ощутимо трясло. Видно, что современные "Смершевцы" поработали серьёзно с ним ещё в пути. Две "гориллы" и сейчас стояли за его спиной готовые по знаку и в чувство привести, или если надо голову свернуть.
- Присаживайтесь к столу, профессор! - указал рукой Глазков.
- Спасибо! Но я не профессор, а только кандидат. И я не понимаю…
Вениамина Юрьевича Носкова только что привезли из Костромы по воздуху спецбортом. Он едва вышел на трамвайную остановку, как из тормознувшей иномарки выскочили два крепких парня и немилостливо запихали его на заднее сидение. Весь путь ему не давали никаких объяснений, мало того, когда он попытался заговорить, старший "группы захвата", человек с квадратной челюстью и холодными глазами пообещал
- Ещё раз вякнешь, яйца отрежу!
У Вениамина почему то не оставалось сомнений, что он именно так и сделает.
- Гражданин Носков! - перебил его адмирал - Вам наверное не совсем ясно где вы находитесь. Мы не мафия, не милиция и не прокуратура. Мы ГРУ. Видите за окном трубу? Да! Та что слегка дымит. Отсюда можно выйти и через неё. А можно выйти профессором, со всеми вытекающими. Вы догадались, для чего вас сюда пригласили?
- Пригласили? Нет, конечно!
- Хорошо, поясню! Пять лет назад, вы руководили разработкой проекта 1254 СМТ.
- Да!
- Расскажите подробно.

                         КОЛЧАК - ПОЛЯРНЫЙ.
                                              Вновь кострами в сердцах огрубевших
                                                                 Память высветит чёрные дни
                                                                 Где Артура герой поседевший
                                                                 Погибал на штыках матросни…

              ( три часа до… )
- Он что перебежчик от большевиков, Олег Борисович?
- Не думаю, Александр Васильевич! Он вообще не отсюда…
- Парадокс?
- Скорее всего. Но обстановкой владеет безукоризненно.
- Сумасшедший?
- Не думаю. С ума сходят индивидуально. А у него в подчинении три нижних чина.
- И что, все такие?
- В общем да! Странные…
- Он может нам быть чем-то полезен?
- Безусловно!
- Дайте команду, Олег Борисович доставить этого прапорщика ко мне.
- Прямо сюда, господин адмирал?
- Да!
- Но это не безопасно! Может с ним поработают в контрразведке? 
- Ни к чему, полковник. Чего теперь-то опасаться!
На перрон трясясь и пыхтя выехал легковой автомобиль, из которого резво выпрыгнули два офицера - уже знакомый Елисеев и немолодой полковник. Дежурный по полку подпоручик Наторхин не спеша двинулся им на встречу, давая возможность прибывшим проделать пару десятков лишних шагов.
- Вы бы подпоручик, что ли ходу прибавили - поморщась заметил полковник - По-антилопестее бы надо начальника контрразведки Армии встречать…
- Виноват! Господин полковник - вскинул ладонь к фуражке Наторхин. - Дневальный, бестолочь, не доложил вовремя.
- А сам улыбается ехидно – заметил про себя контрразведчик - Конечно, будет кавалерист прогибаться перед штабными, хоть и просветы на погонах одного цвета.
- К вашим услугам! - изобразил строевую стойку подпоручик.
- У вас, уважаемый, в расположении полка, имеется некто прапорщик Крымов? Из Морского Экипажа… Так вот. Его срочно необходимо доставить в Ставку. Личный приказ Верховного. Потрудитесь исполнить. И застегнитесь, будьте любезны! Всё же полковник перед вами!
Ротмистр тоже тянул время, как мог, неторопливо "засупонивоя" портупеи. Наконец Наторхин где-то разыскал Бестужева, представшим, как всегда полупьяным и перьями под фуражкой.
- Пётр, ну вы как всегда! - устыдил его Крымов. - Даже на постой команды не поступало, а вы уже по барышням. Стыдно, капитан!
- Так это ж, Викентий Владимирович… Сигнала "Сбор!" не
играли-с! А эскадрон он завсегда… Сами знаете.
Ох, и выдрал бы он Петю Бестужева, капитана армейской кавалерии в другие времена. Но ведь не раз жизнями друг-другу были обязаны. С 16 года вместе.
- Вот что, Петя - серьёзно потянул за портупею капитана ротмистр. - Нужен ты мне. Так что свои рандеву оставь до благих времён.
Капитан вытянулся, насколько позволяло состояние.
- Возьми сейчас с собой два десятка наших, два "льюиса" на сёдла и в обход к Ставке. Я там с моряком этим буду. Если что, вытащишь нас.
Заправленные и застёгнутые, в начищенных сапогах оба Крымова подошли к автомобилю. Полковник недоумённо покосился на Елисеева.
- А вас, ротмистр, вроде и не приглашали… - сделав деловую гримасу, заметил штабс. - Исключительно Крымова-младшего. Или старшего? Чёрт, совсем запутали…
- Я решил сопровождать прапорщика только из гуманных соображений, господин подполковник - хитро улыбнулся Викентий. - Дабы не обидели кого…
Елисеев что-то попытался возразить, но начальник контрразведки его упредил, мол пусть едут оба.
- А что это у вас за ароматы вкусные по лагерю, ротмистр? - удивился он, оглядываясь, когда они уже разместились в кузове.
- Уху варим! - опять усмехнулся Викентий - Из осетров. Неугодно ли отобедать. Это вкусно.
- С удовольствием бы, ротмистр! - вздохнул тот - Сто лет кажется, таких яств не кушали. Помнится крайний раз в Астрахани. Такой трактирчик был у Затона. Там осетринку в горшочках подавали… Да, господа, когда это было!
На первом этаже, в просторном холле Ставки им таки пришлось сдать оружие дежурному офицеру. Он, правда, даже не открыл кабуры, не записал никакие номера и не выдал карточек.
Здесь видимо, не принято лапать не свои стволы, заключил в уме Вадим. В конце широкой лестницы, на втором этаже их встретил адъютант в капитанских погонах.
- Прошу, господа! Главнокомандующий ждёт! Кто из вас прапорщик Крымов? Вы тоже приглашены, полковник. А вы, господа, ожидайте в приёмной! - Елисеев обиженно надул губы.
  В кабинете был полумрак, дневной свет пробивался лишь из узких просветов портьер. Почти посередине имелся огромный стол, а в углу тоже чуть меньше с резными креслами.
- Господин адмирал! - сдержанно кашлянув, доложил пустому кабинету адъютант. - Полковник Груздев и прапорщик Крымов, по вашему приказанию…
  Слева в стене открылась, не заметная до этого дверь и из неё вышел, тот самый высокий поджарый генерал, что встречал полк на перроне. Сейчас он был уже в морском мундире, с тремя орлами на погонах. Жестом руки адмирал отправил адъютанта и указав на низкий стол, предложил располагаться в креслах, сам же пройдя к столу, вынул из рукава мундира маленький пистолет и убрал его в выдвижной ящик.
- Так это и есть, Олег Борисович, тот таинственный моряк?
- Так точно, Александр Васильевич! Он самый…
- И что, ваше ведомство думает по этому поводу?
- Мнение контрразведки, либо это засланный шпион, либо… Мы пока не готовы доложить. Алымов всячески препятствует. Но сошедшим с ума, он быть не может. У него в подчинении три нижних чина, с полным вооружением, да к тому ж какой-то секретный вагон. Как я уже докладывал… Кстати, один из этих вагонов утром вскрыт!
- И что?
- А то, что весь Зерендинский полк и команда "Офицера" и "Адмирала Непенина" готовит уху из осетровых. Ароматы, я вам доложу, господин адмирал…
- Вы что-то можете пояснить, … прапорщик? - резко обернулся к Вадиму Колчак.
- Так точно! - Вадим сделал попытку привстать. Адмирал всё же.  - Вагон с грузом состоит под охраной и обороной моего караула. Тот, который был вскрыт, являлся объектом прикрытия. Портиться начал, из-за отсутствия электричества… Вот и пришлось выдать. Под мою ответственность.
- Что за груз вы сопровождаете?
- Не могу знать! Но вскрывать вагон, всячески не советую. Может быть катастрофа.
- Даже так! Мне доложили, что вы как-то перешли из другого времени! - адмирал потёр указательным пальцем висок. - Если это действительно, то чем вы можете доказать.
- Товарищ… Виноват! Господин адмирал! Я бы желал, что б меня внимательно выслушали! - он покосился на полковника.
- Олег Борисович, прапорщик, к вашему сведению, не просто разведчик. Он профессор исторических наук. Полковник, не сочтите за труд. Прикажите чаю в кабинет. Зелёного, китайского. Владислав знает.
Чай был действительно хорош. В серебряных подстаканниках.
- В доказательства того, что я из другого времени, я могу доложить вашу историю в прошлом, господин адмирал, а уж затем, если пожелаете её же в будущем. Вы, Александр Васильевич, служили на Балтике, начальником минно-торпедного вооружения, под командованием фон Эссена.
В начале войны по вашему предложению высажены четыре успешных десанта на Моодзунские острова. Кстати, Олег Борисович, запишите, что потерь при десанте не было.
- Так уж и не было? - недоумённо произнёс Колчак.
- Точно, так, товарищ… Виноват, господин адмирал. Ранено тяжело два офицера Морского Экипажа и легко четырнадцать нижних чинов.
- Я и не знал об этом! - потёр снова виски адмирал.
- Далее ваши минные поставки на Балтике. Немецкий Флот не смог приблизиться к Лиепае, а орудия с островов наглухо перекрыли пролив. Между прочим, в 41-ом, именно большевики воспользуются вашими схемами минных поставок на Балтике. И довольно успешно. В 1917, вы назначены Командующим ЧФ…
- Это были самые трудные годы. - опустил голову адмирал.
- Да, Флот был деморализован! Но не большевиками, господин адмирал! Вам не хватило времени. Если б не ваш либерализм! Ваше предложение соединить Армию и Флот, осталось без внимания на секретной встрече в Джанкое и в итоге все моряки пополнили ряды эсеров и анархистов. Вы предлагали Корнилову соединиться и сместить Временное правительство Керенского. В итоге провал. Пока он шёл на Петроград, власть взяла коалиция Ленина.  А ведь тогда ещё, по заключению "наших" историков Юг России мог противостоять большевикам…
- Вы не можете это знать, прапорщик! Или как вас там? - опять потёр пальцем висок Колчак. - Там находились весьма ограниченный круг приближённых лиц… Откуда!
- По воспоминаниям, господин адмирал!
- Продолжайте!
- В 1917 взбунтовавшиеся матросы арестовали вас со всем командным составом Черноморского Флота. Вы бросили за борт свой "золотой" палаш.
- Да действительно, это было…
- Какой-то матрос, нырнув следом, достал его со дна и вернул вам. Но Флот погиб. Часть кораблей ушла безвозвратно в Бизерту, а другая, перешедшая к большевикам, была уведена в Новороссийск, где и пущена на дно, якобы из опасения захвата немцами.
- Не вероятно! - побледнел адмирал.
- Уже отрёкшийся Николай  Второй, с которым вы встречались в Екатеринбурге, предложил вам выехать в Англию и США и возглавить там военную миссию. А после поражения на  Дону, Кубани и Крыму, вам было предложено возглавить белое движение.
- Вероятно, прапорщик, вы можете предугадать и дальнейший ход событий? - вмешался полковник.
- Я не хиромант, господа. Я всего лишь излагаю факты исторических событий. К моему сожалению, в школе мы подробно не изучали историю Белого движения и сведения которые я могу вам сообщить, лишь подчерпнутые мною из книг и той информации, что дала нам перестройка.
- Что значит - перестройка?
- Был такой период, у нас, в Советском Союзе…
- В РСФСР, вы хотите сказать?
- Нет, господа, именно Союз Советских Социалистических Республик! Самое великое в мире государство. В его состав кроме России вошла вся Прибалтика, Украина с Белоруссией, Кавказ и Средняя Азия.
- Вы действительно сумасшедший, прапорщик! - полковник вытер платком лоб и покосился на Колчака.
- Кто же управлял этим государством? - тихо спросил адмирал - Государь? Ленин?
- Ленин - Ульянов умер в двадцатьчетвёртом. Управлял Верховный Совет.
- Как в Римской империи?
- Примерно так! Но вернёмся, господа, к началу, с вашего позволения. Весь этот период в истории, будет означен Гражданской войной. Продлится он где-то до 35-го года. Это уже Средняя Азия. Мусульманские народы долго не захотят покоряться новой власти. Ваш же путь, Александр Васильевич, закончится под Иркутском… Почти через сто лет на месте гибели адмирала Колчака-Полярного будет установлен крест.
- Вы не шпион, прапорщик! - всё это время адмирал сидел сложив, как в мольбе ладони. - Вы что, в самом деле, оттуда?
- Ещё одно доказательство, господин адмирал, на этот раз личное. - полковник Груздев угадав пристальный взгляд адмирала, кивнув головой вышел в приёмную.
- Судьба вашей жены, Анны Николаевны? Я угадал Александр Васильевич?
- Да! - кивнул головой Колчак.
- Она останется жива. -
- Кто же вы, прапорщик? - задумчиво произнёс адмирал.
- Потомок рода Крымовых, как я сам недавно узнал. Там в приёмной мой прадед, ротмистр Крымов. Его судьбу, я к сожалению не знаю…

Отредактировано вадим (17 Фев 2015 15:39:10)

Санкт-Петербург                     
                              Главный штаб ВМФ
.
  - Что могло случиться? - потёр переносицу Носков - Да всё что угодно! Если вы уверяете, что подействовали внешние силы. То есть взрыв. Их просто могло разложить на молекулы.
- А в противном случае?
- То есть забросить в какое-то другое время?
- Да.
- Вероятно. Мощность аппарата позволяла передвигаться на уровне до трёхсот лет.
                                       
                          АТАКА.
                                    И пойдёт гулять эскадрон лихой
                                                 По лугам да полям не скошенным
                                                 И как лист сухой упадёт в траву
                                                Шашкой срубленный, пулей сброшенный

На Ачинск полк выходил походным маршем, потому, как эшелоны прошли город почти не останавливаясь. Бензина в баке, трофейного "рено", по его подчётам хватить было должно. К тому же он ещё слил топливо из второго автомобиля, угробленного таки Елисеевым и теперь "штабс" комфортно располагался на заднем сидении, в компании с рыжим прапорщиком и двумя ящиками, прихваченными из ревкома.
В первые пол часа пути Елисеев пытался дать несколько умных советов Вадиму в вождении. Наконец терпение его кончилось и он нагрубил контрразведчику.
- Не говорите мне, как ехать, господин капитан и я не скажу куда вам идти.
"Рено", не смотря на неуклюжесть шёл довольно мягко, а движок хоть и ревел, как истребитель, но тянул неплохо.
В полдень сделали двухчасовой привал у небольшого озерца.
Ротмистр лёжа в тени деревьев с интересом наблюдал, как Вадим доливает воду в радиатор и масло в двигатель.
- Ты знаешь - подал он голос - а я ведь так и не понял принцип работы этого мотора. Как так, он то вон спереди, а колёса как крутятся?
- А лошадь как повозку тянет? Она ведь тоже спереди…
- Издеваешься над предком?  Не совестно?
- Извини. Но это самый простой движок - улыбнулся Вадим.
- А ты во всех разбираешься?
- Нас ведь учили неплохо, Викентий. Морской пехотинец обязан уметь управлять всей техникой, в том числе и бронетанковой, включая иностранные образцы. Приходилось, знаешь и вертолёт подымать.
- Эт ещё что? Дирижабль такой?
- Нет, это как аэроплан, только винт сверху. Зависать может тоже над землёй, бомбить, десант высаживать.
- Ты хочешь сказать, что в нём умещается много солдат?
- Конечно. В среднем двадцать. Но есть и поболее машины. У вас ведь тоже был "Илья Муромец", самый большой аэроплан.
- Про "Муромца" я слышал. Видеть не довелось. А ваши, сколько  вмещают?
- До трёхсот человек. А десантные могут даже сбрасывать танки.
- Танки? С аэроплана? Ну эт ты загнул, братец! - округлил глаза ротмистр - Его ж потом из земли не выковыришь!
- Так он же на парашютах! Купола такие из шёлка - Вадим отверткой начертил на песке как мог парашютную систему.
- Причём есть транспортные, есть людские.
- То есть выбрасывают людей?
- Десантируют.
- И с какой высоты?
- С вертолётов обычно с шестисот метров, с самолётов полторы тысячи. При чём с оружием и боекомплектом. С воздуха в бой. Это воздушно-десантные войска называется. Хотя у нас в морской пехоте, тоже прыгать приходится.
- Шесть сотен метров! - поразился ротмистр - Эт сколько ж. Аж где-то до тех кустов? Я как-то в Румынии на колокольне наблюдение вёл, так вниз смотреть боялся. Как же вы?
- Всё достигается методом длительных тренировок, Викентий.
Думаю, если б тебя подготовить, то и ты бы смог. Вот я на коне вообще никак. Шагом ещё куда ни шло. А вот рысью или в галоп…
- Господа офицеры, просят к столу! - раздался знакомый голос урядника Симакина.
Отобедав полк уже седлал коней, как из разъезда ( боевого охранения ) прискакал кубанец-подхорунжий и не спешиваясь доложил Алымову.
- Господин полковник! Красные за лесом.
- Красные? Не может быть!
- Так точно! Арьергард до сотни сабель. Далее обоз виден, а с ним до полка кавалерии.
- Ротмистра Крымова ко мне! - приказал полковник.
- Возьмите надёжных людей, Викентий Владимирович - начал он, как только Крымов предстал перед ним, застёгиваясь на ходу. - Только прошу вас без удальства. Это могут быть какие-то местные партизаны, скорее всего. В общем, проведите разведку. Через полчаса я жду доклада.
Пока ротмистр отсутствовал, кавалеристы не теряя времени готовились к возможному бою. Налёт на обоз конечно заманчиво, но вступать в соприкосновение с противником не входило в планы полковника Алымова.
Через отведённые полчаса Крымов с тремя казаками появился из-за леса, лихо спрыгнул коня и доложил не самую хорошую информацию штабу.
- Это не партизаны, господа! Это Армия. Шли они параллельно нам, но стоянку решили сделать скорее всего у этого озера. Кавалерии до семисот сабель. Пять трёхдюймовых орудия. Обоз, около сорока подвод, да две роты пехоты.
- Отчего вы решили, что это Армия, ротмистр? - первым подал голос начальник штаба Иванович.
- Кавалерия при шлемах, пики с красными бунчуками. Есть Знамя, но зачехлённое. Артиллерия в количестве пяти трёхдюймовых орудий. До батальона пехоты на повозках.
- Кто б это может быть? - задумчиво произнёс Алымов.
- Теперь толком не разберёшь, господа! - ответил Иванович. - Фронт, как слоёный пирог. И возможно это лишь передовой полк. Что предпримем? Какие соображения у командиров подразделений.
- Вступить в бой! - поднял руку есаул Чумбей. - Негоже на войне от врага уклоняться. Тем боле силы равны. Порубаем краснопузых!
- Я согласен с есаулом! - подал свой голос Крымов.
- Донская сотня готова принять бой! - пробасил бородатый хорунжий.
Один только Арман-хан не проронил ни слова, лишь сдержано прижал ладонь к груди, немного склонив голову.
Алымов медленно прошёлся вдоль строя своих подчинённых, глядя в землю. Затем поднял голову и оглядел каждого. Сколько их было таких вот беззаветно отважных за его службу. Достаточно много. Да только жили они не долго. Были и другие, но те ушли ещё в Новороссийске и Севастополе. Что ж, у каждого свой крест.
- Другого предложения я и не ожидал, господа. Благодарю! 
Обе стороны уже обнаружили своего противника. Красные выслали конную разведку, но она напоролась на заставу правого фланга и потеряв троих откатилась. Так что полк Алымова имел пока перевес располагая сведениями. Решено было вытянуть красных меж двух полос леса и там навязать бой, не давая возможность применить артиллерию. Поэтому в лощине для фронтальной атаки выстроились кавалеристы Крымова и кубанский эскадрон. Донцы укрылись в лесу на правом фланге, а казахские уланы на левом в овражке. В тылу на случай прорыва заняла позицию пулемётная рота под командой урядника Симакина. Вадим велел Клеймушу оставаться у машины, а сам, с разрешения Алымова, вышел с офицерами штаба на КП, что расположилось на небольшом пригорке. В ящике автомобиля он ещё утром нашел не слабый "цейз" и теперь поле предстоящей битвы было как на ладони.
- Что прапорщик, решились принять участие? - послышался опять чуть ехидный фальцет "контрика" - Иль ценным советом помочь хотите?
- Знаете, штабс-капитан, - оторвался от бинокля Вадим - Я не силён в тактике кавалерии. Потому и от того и другого воздержусь. Но вы зря утруждаете себя ходьбою за мной, как тень отца Гамлета. Я не смоюсь туда, раз уж судьба свела меня с вами.
- Ну да! Бесспорно…- задумчиво закончил Елисеев.
- Столько времени прошло, а они даже не изменились - подумал Вадим
- Да не на того ты, любезный, нарвался, со своими  проверочками.  Покруче тебя "волкодавы" ломать пытались. По окончание каждой операции устраивали "семнадцать мгновений". Это в нашем кино, советском, после глубинного рейда героев подчуют пирожками с водкой. А на деле с теми, что пришёл "оттуда", сначала работает "особый отдел". Конечно, не все там сволочи, но каждый боец побывавший "там", для них потенциальный враг. Хуже того - предатель. Это у гражданских есть понятие - презумпция невиновности. "Контора" безжалостна. Здесь никакой закон не работает. Раз был там - значит мог. А не докажешь, что не мог - пришлют по месту жительства ближайших родственников сообщение, мол погиб при исполнении. Даже торжественные похороны устроят. Уж лучше раз ошибиться во благо Державы.
Гул донёсся из-за холма, земля в самом деле дрожала. Это на исходную позицию выходил красный полк. Кавалеристы и кубанцы сдержанно сидели в сёдлах. Кое-кто курил. Кони тоже чувствовали напряжение, пряли ушами, скалились, перебирали копытами. Как только на горизонте показались пики с красными флажками, Крымов привстав в стременах.
- Эскадрон! Сабли вон! Рысью! Марш-марш!
- Казаки! - вторил ему подъесаул - Шашки наголо! Марш-марш!
С пригорка в бинокль было отлично видно, как обе лавы понеслись навстречу, вытягиваясь по фронту, насколько возможно. Всё, остановить такую силу нет никакой людской возможности. Поднятая пыль не дала разглядеть момента, когда обе стороны столкнулись. Выстрелы звучали довольно редко, слышен был лишь звон клинков, ржание коней, да гул человеческих голосов.
Через несколько минут на КП выскочил, как из под земли посыльный и доложил, что Крымов рассёк порядок красных и с полусотней пошёл на артиллерийскую батарею. Кубанцы дерутся на правом при троекратном перевесе противника, но на левом ахтырцев теснят. И ежели не выдержат, то красные ударят в тыл кубанцам.
- Самое время, Юрий Николаевич! - оторвался от бинокля Иванович.
- Нет, Станислав Сергеевич! - вздохнул Алымов - У них тоже где-то должен быть засадный эскадрон, а то и два. Не такие уж они наивные. Но что творит Крымов? Полюбуйтесь!
Полусотня ахтырцев, состоящая в основном из офицеров выскочила прямо во фланг батареи. Расстояние было незначительное и развернуть орудия в их сторону красные даже не попытались. Прислуга открыла лишь ружейный огонь, не принёсший никакого урона. А через две-три минуты на батарее уже не осталось живых.
- Селезнёв! - хрипло крикнул ротмистр - Со своими людьми занять позицию. Орудия развернуть правее. Вон там, в лесу скопление красных. Как только выйдут - огонь! Можете не прицельно, главное плотность огня.
- Всё будет в лучшем виде, Викентий Владимирович! - откликнулся молодой подпоручик.
Крымов пришпорил коня и один вынесся на пригорок для огляда. Так и есть, слева в перелеске засадный эскадрон. Что было далее наблюдали в оптику обе стороны.
Ротмистр, как на параде рысью прошёлся вдоль конной шеренги и поскакал к красным.
В полустах метрах он развернул коня и погнал его влево. Семеро красных кавалеристов аллюром с места погнались за ним.
- Хана ротмистру! - вздохнул пулемётчик из роты Симакина. - Мож прикроем, Пётр Селивестрович?
- Как-то его прикроешь? - почесал затылок под папахой старый казак. - Далёко больно…
Далее совсем стало худо. Ротмистр, слетел с пригорка, отдав преимущество противнику, даже кабуру с наганом не тронул. А как уж почти догнали его, выкинул ногу из стремя и перевернулся в седле обратно. Красные, совсем сбитые с толку таким аллюром кучей налетели на него. Толи порубать хотели, толи пленить. Да только выхватил ротмистр от седла дивную сабельку. Посвист её слышен был, а вот звона клинков нет. Далее выскочил он из кольца и пошёл в галоп к своим, а через мгновения поползли из сёдел красные бойцы, как тряпичные куклы.
- Ай, молодца! - кивнул головой урядник - Я такое на сходках казачих зрел! Уссурийцы показывали. Шашка евоная - японческая. Катанай, вродь называется. Да токмо, молод он для той войны…
Потеряв до одной трети двух эскадронов, Алымов пустил в атаку донскую и казахскую сотню. Прицельный огонь красной пехоты урона особого казахам не принёс, так как они в галопе с первым залпом попрятались под сёдла и уж оттуда ответили из карабинов. А затем уже на сближении вскочили ногами в сёдла, поливая цепи свинцом сверху. Не доходя до рубежа, применили «татарский  карусель» – пошли по кругу, не переставая выстрелами наводить сумятицу и дали фронт для атаки донцам, вооружёнными пиками. Они-то и решили исход боя. Пехота красных, состоящая из прибалтов, не успев развернуться в цепи, просто была порублена. Тех, кто бросил оружие, согнали к оврагу.
  - Ну вот и всё, господа! - промокнул лоб платком Алымов, закрывая крышку серебряного хронометра - Двадцать пять минут!
- Всё? - удивился про себя Вадим - Вот он значит, какой встречный сабельный бой. Это в кино он продолжается с час, а на деле всего с четверть его.
- Распорядитесь, подполковник, подчитать потери. - продолжил Алымов - По обе стороны. Трофеи собрать. А вы, штабс-капитан, пленными займитесь. Их же силами и две могилы приготовить надо, господа, дабы земле придать воинов. Доклад жду через два часа.
Палатки в лагере не разбивали, поскольку по утру решил полковник Алымов выдвигать полк. На расстояние выстрела были выставлены конные разъезды, а из осторожности на высотках пулемётные расчёты.  Более всего потерь в бою имелось у кубанцов - почти половина эскадрона. Крымов потерял треть своих кавалеристов.
Как выяснил из экстренного допроса Елисеев, командир полка красных погиб в бою. Среди пленных оказался его комиссар и якобы жена. Рядовых кавалеристов отделили от пехоты и под охраной отправили на опушку леса рыть две ямы и собирать погибших. Более полусотни эстонских и латышских стрелков были выстроены у неглубокого оврага, когда Алымов, как всегда немного сутулясь, с офицерами штаба направился к ним.
- С вами - он указал пальцем в сторону пленных - никакого разговора не будет. Потому, как вы есть наёмники и никакие конвенции на вас не распространяются. Урядник! Два пулёмёта сюда!
- Ваше превосходство! - вышел вперёд Симакин - Разрешите доложить! С патронами худо совсем. На максимах по ленте, а на льюисах по два диска всего…
- Да, незадача! - поморщился Алымов - Арман-хана ко мне.
Сотник верхом в своей сурковой шапке с лисьим хвостом появился незамедлительно. Алымов на его родном языке отдал короткий приказ.
- Ест, агай! - приложил он руку к груди
Три десятка уланов с саблями "наголо" вихрем налетели на шеренгу приговорённых. Слышен был только свист клинков и вопли. Через несколько минут всё было кончено.
- Остальных тоже в расход? - спросил  Елисеев.
- Хватит крови, штабс-капитан - поморщился Алымов - Утром раздеть до исподнего и отпускать на марше по пятеро, через несколько вёрст.
- А комиссара с дамой?
- Он что офицерского сословия или из дворян?
- Интилегент!
- Повесить! А девку отдайте казакам.

                      Санкт-Петербург.
                          Главный штаб ВМФ.

- Знаете, товарищи! Я наверное смогу определить примерное место и время нахождения ваших товарищей. Для этого необходимо вернуться в Самару. Там должен был остаться прибор слежения. Если конечно остался.
- В Самару, профессор, ехать совсем не к чему! - поднял ладонь контр-адмирал. Всё ваше оборудование уже давно здесь. Сколько вам необходимо времени для плодотворной работы?
- Пожалуй сутки!
- Добро! Мы создадим вам все условия для работы. Соответственно чтобы вас не отвлекали, но обеспечивали необходимые условия.
---------------------------------------------------------------------------
                    Ровно через сутки.
- Я настроил прибор слежения, господа…, виноват, товарищи!
- Что-то прояснилось, профессор?
- Да! Но я не пойму, кто смог запустить аппарат на такую мощность.
- Объясните?
- Аппарат совершил временной бросок на сотню лет назад. Это не самое странное. Странно то, что он сработал сразу на шесть биологических объектов…
- Людей что-ли? Говорите яснее, профессор.
- Скорее всего людей. Вот видите, это запись программы - Носков указал указкой в какие-то линии на экране. - При чём вот на это время - он снова ткнул указкой - четыре единицы активны…
- То есть живы, хотите сказать? - опять перебил контрразведчик.
- Да если угодно.
- В какое время вы их всё ж закинули? - вставил со своего кресла адмирал Глазков.
- Я их ни куда не закидывал, Геннадий Васильевич! - Носков за прошедшие сутки не плохо пришёл в себя. После сауны, массажа и ужина, а главное после подсыпанного порошка и следом небольной инъекции, во время сна, к нему пришла нешуточная уверенность и даже наглость. - Это ваши коллеги…
- Кто мог, простите додуматься до того, чтобы отправить сырую машину в такой путь с таким обеспечением. Даже высокое напряжение могло активировать главный агрегат. Ведь он был тогда уже совершенно без защиты, как я понял.
- Так точно, профессор! Панцирь сдали на цветной металл. Но сделали это ваши коллеги, где-то через год, как свернули работы.
- Невероятно! - лишь вздохнул Носков
- Вы можете, Вениамин Юрьевич, хотя бы примерно определить время и место, тех кто переместился?
- Почему же примерно. С точностью до нескольких часов. Ну и скажем до десятка квадратных километров координат.
- Ну что вы видите?
- Вот смотрите! - Носков повозил мышкой по монитору. - Здесь активировалась система. Это вот этот район.
- Южный Урал? - понял его Шешерин.
- Да! Но год 99-й. А уже здесь?
- Это сейчас территория Казахстана!
- Да! А год уже 1919.
- Господи! - поднялся с кресла Глазков - Но это же самое пекло Гражданской войны.

                    СОЛОВЕЙ - РАЗБОЙНИК.

                                                     Работники ножа и топора
                                                                         Романтики большой дороги

Эшелон догнали в Ачинске. Основные составы  уже вышли со станции на восток, их же из-за нехватки угля решено было переформировать. Рефвагоны были прицеплены к бронепоезду. Полк же получил приказ выходить на Томск верхами, для соединения с бригадой генерала Барковича.   
- Пришло время прощаться, Вадим - вечером за ужином сообщил ротмистр. - Уходим на юг. А ты с бронепоездом на Читу. Там уж до Владивостока рукой подать. Только не пойму, на кой ты туда теперь-то рвёшься?
- У меня тоже приказ, Викентий! А там пока дойдём до Владика, может что и изменится. Наши "ботаники", я думаю тоже не сидят там сложа руки.
- С тобой в эшелоне пойдёт Елисеев. Особо ему не доверяйся. Он хоть и зауважал тебя после Новониколаевска, но всё равно. Тип ещё тот.
- Какой характер его груза? Если не секрет.
- Какой уж от тебя секрет! Золото там, что в Казани отбили. Драгоценности всякие.
По утру бронепоезд с тремя рефвагонами оставил Ачинск.
------------------------------------------------------------------------------
Мост конечно был надёжно укреплён с обеих сторон. Мало того на той стороне реки, стояла батарея трёхдюймовок и командир у них по всей видимости был толковый.
Командир бронепоезда капитан-лейтенант Сажин собрал офицеров, когда они в очередной раз откатились за горку. Больше всех конечно негодовал Елисеев.
- Да поймите же вы, штабс-капитан, не сможем мы с ходу пройти этот чёртов мост. У них позиция выгодная. Если я продвинусь хоть ещё на пару сот шагов, нас просто снесут с путей. Скорость мала…
- А если облегчить бронепоезд? - предложил Вадим.
- То есть? - поднял бровь Сажин.
- То есть отцепить всё лишние. Ворваться на мост, войдя в мёртвую зону артиллерии, высадить десант, а уж затем вернуться за оставленными здесь вагонами.
- А что, прапорщик говорит дело! Вы как господа?
------------------------------------------------------------------
"Офицер" всё же ворвался на мост, поставив в начале дымовую завесу. Десант, в основном из офицеров, спешившись, под прикрытием орудийной платформы и пулемётного каземата, с примкнутыми штыками ворвался сначала в траншеи, а там уж и на замолчавшую батарею. В этом бою пленных не имело быть и пока бронепоезд отходил снова за мост, дабы забрать оставленный эшелон, Вадим слышал скупые винтовочные выстрелы.
- Да, прапорщик! - басил в вагоне Сажин - За такой совет тебя б к Георгию в старые времена можно было бы представить.
- Я же не ходил с вами в бой, капитан - отмахнулся Вадим. - Но странно, что вы не применяли эту тактику ранее. Прописная истина морских десантов.
- Нам-то откуда эту тактику знать, прапорщик? Я ведь морской офицер. Штурман в миру. Водить-то водить корабли умею, а вот в бою мало толку ведаю. Да ладно уж прорвались, слава те Господи. Далее пути должны быть свободны.
-----------------------------------------------------------------------------------
  Такого коварства от красных не ожидал никто, даже Елисеев. Едва "Офицер" вошёл в лесную полосу, как путь ему перегородили сваленные стволы сосен. Скрипя тормозами, бронепоезд остановился и начал было отрабатывать назад, но и там оказался свежий завал. Казалось бы ничего особенного, выслать аварийную партию под прикрытьем пулемётов и расчистить путь, но как только отряд высадился его сразу накрыли прицельным огнём из чащи. Пулемётчики лупили в слепую, не видя стрелков, почём зря. Потеряв одну треть десанта из двадцати солдат, решено было повторить с другого борта. Но и там повторился огневой налёт, выбив половину не давая продвинуться и пол пути. Невидимые стрелки вели снайперский огонь, постоянно меняя позиции. Уже темнело, тем самым усложняя положение белых.
  Вадим лёжа за бронированной плитой как мог тоже пытался руководить боем.
- Не суетись! - пнул он сапогом близлежащего солдата. - Засеки вначале выстрел!
Солдатик закивал головой и тут же выкинув свой карабин в бойницу сунул туда же голову. В следующую секунду он уже лежал отброшенный пулей у противоположенной стены с чёрным пятном вместо глаза.
Вадим пригнувшись перебежал в другой конец вагона, открыл заветный рундук и вынул серый чехол. На глазах изумлённого жандарма в его руках начала трансформироваться недлинная снайперская винтовка с приспособлением бесшумно-беспламенной стрельбы.
  - К чёрту историческое невмешательство! - проворчал он - Так и перебьют на фиг. Хоть повеселимся напоследок, если что.
- Сержант! - крикнул он - К бою! По вспышкам! Уничтожать одиночные цели! Но аккуратно, не подставляться! Сейчас мы им устроим симпозиум по разоружению…
Первую цель он обнаружил по пороховому дыму ( порох-то был ни к чёрту), чуть повёл стволом в право и сразу заметил в оптику меж ветвей мохнатую шапку. С такого расстояния промазать было невозможно и стрелок повис на пне, даже не поняв, откуда ему прилетело. Ещё двоих он сбил, как воробьёв с деревьев, причём одного менявшего обойму, успел разглядеть в прицеле.
- А! Охотнички? - прошептал в слух - Вольные стрелки! Капитан! - крикнул он жандарму - Я со своими выйду через нижний люк в лес…
- Сбежать пожелали, прапорщик? - прохрипел в ответ Елисеев, задыхаясь от порохового дыма, наводя на него маузер.
- Дурак, ты капитан! Тактика боя в джунглях. Надо зайти им в тыл. Вы только нас не перебейте. Миша, одевайте "кикиморы".
После его слов Клеймуш начал перебрасывать из открытого ящика небольшие свёртки.
Елисеев, которого казалось трудно удивить, изумлённо поднял бровь, наблюдая, как морпехи напяливают на себя невиданные лохматые штаны и балахоны.
- Гранаты, Миша! - приказал Крымов и по металлической палубе покатились Ф-1, заставив солдатню в ужасе прижаться к стенкам.
- Не боись, мабута! - весело крикнул сержант - Зачекованы! - и первым нырнул в отодвинутый люк, принимая снизу "печенег". Вася с автоматом опустился следом, а Ваня подал туда ещё две коробки с лентами. Когда Вадим спустился, бойцы заняли выжидательные позиции. Солнце уже было довольно низко и светило в аккурат на лес. Оглядевшись, Вадим перевалил тело через рельс и ящерицей скользнул в густые кусты. Благополучно прополз двадцать метров и оглядевшись подал сигнал своей группе. Через пять минут все были в сборе. Лишь единожды в их сторону был двойной выстрел, скорее всего наугад.
Тактика боя в джунглях, тактика особая, потому как  партизан можно воевать только их же методом. Немцы в Белоруссии бестолково теряя во фронтальных атаках солдат, просто старались блокировать партизанские районы, подвергая их бомбардировкам с воздуха, которые тоже толку особенно не давали без авианаводки. Единственно грамотно воевали егеря.
В Кампучии тоже были ошибки. Так за одну операцию, совместно с вьетнамскими "коммандос",  против "красных кхмеров", они потеряли сразу двенадцать бойцов вместе с молодым замполитом. Лейтенант, насмотревшись видимо советских военных фильмов, поднял взвод в атаку на прижатых к болоту партизан, с пистолетом на перевес. Кампучийцы дрались как обречённые, потому и положили полвзвода в зелёнке.
Как и тогда в джунглях Юго-Восточной Азии, Крымов шёл головным. Ваня-Вася обеспечивали фланги, развернув соответственно стволы, а Клеймуш держал тыл, готовый при надобности вынести пулемёт вперёд. Чтобы не попасть под редкие выстрелы с бронепоезда, пришлось "дать гака". К его удовлетворению пулемёты замолчали, видимо жандарм связался таки с Сажиным. Первых двух партизан Крымов засёк в двухстах метрах через оптику, засевших в двух-трёх метрах друг от дружки. ВССка пшикнула и бородатый дядька ткнулся носом в мох. Второй помоложе недоумённо покосился на него, перебежал и, перевернув тело начал озираться. Следующий выстрел сбил его на спину. Подойдя в плотную, Вадим потыкав стволом, понял, что правки не требуется. Четыре бесшумных "кустика" двинулись дальше.
  За следующий час, когда уже порядком стемнело они "хлопнув" безнаказанно двенадцать единиц живой силы, вышли по зарослям к голове бронепоезда. Тут Клеймуш подал тревожный сигнал и вся группа сдала к нему.
- Чёто палят, тащ прапорщик! - указал рукой сержант.
Вадим вскинул винтовку, но расстояние было слишком велико, а подымавшийся в хвосте дым закрывал обзор. Через минуту с бронепоезда началась шквальная пальба, а дым превратился в зарево.
- Мать вашу! - выругался Вадим - За мной! Только не суетиться…- Конечно же - подумал он на ходу - натащили хвороста и запалили. Выкурить решили, чтобы перебить в потёмках.
На месте всё оказалось гораздо сложнее, партизаны действовали более решительно. Отцепив два вагона вместе с кормовой платформой, они уже разобрали завал и при помощи лошадей оттягивали их от бронепоезда. Обслуга на платформе, перебитая валялась рядом с насыпью, бортовые пулемёты безнадёжно поливали кусты, радиуса им уже не хватало, а "гочкис" с верхней поворотной башни не мог бить прицельно - мешал дым. Под горку вагоны пошли веселее и отступавшие партизаны, казалось, потеряли интерес к бронепоезду. На нём тоже заметили этот маневр и железная махина, брызжа паром, двинула в погоню. Но не прошла она и трёхсот метров, как под рельсом рвануло, затем ещё. А потом сдетонировал арсенал в каземате.
-------------------------------------------------------------------------------------
    Почва так рванула из под ног, что пришлось с четверть часа не просто лежать, а вцепиться в неё грешную. Крымову приходилось как-то уже бывать под бомбёжкой. При чём под своей. Миша Клеймуш тоже в Чечне нахлебался горя от родных артиллеристов, потому они оба оклемались быстрее и немилостивыми пощёчинами принялись приводить в чувство Ваню с Васей.
  От бронепоезда осталось лишь куча развороченного железа. Соответственно о каких-то живых из команды Сажина не могло быть и речи. В чём они и убедились, со стороны наблюдая, как партизаны делают зачистку. Скрытно продвинувшись Вадим с Васей залегли в десяти метрах от взорванного полотна и хорошо слышали доносящиеся разговор.
- Дядько Охрим! - спросил молодой голос - А кулемёту забирать?
- Целый-то хоть? - отозвался хриплый бас.
- Да хто его ведает! Он не нашенский. Немецкий должно быть.
- Бяри, Митька! В хозяйстве сгодиться. О, сапог офицерский! С ногой. Совсем новый. Надо бы другой пошукать…
- Я вам пошукаю! - раздался молодой грозный баритон - Давно плетей не пробовали? Атаман что велел собрать? Оружие да боеприпасы! А вы что? Мародёрствовать!
- Так не видно ж не зги! Хай хош развиднеется…
- Дубина! А как по утру белые нагрянут, либо красные?
   Затем послышался стук копыт нескольких лошадей.
- Что у вас, Фёдор! - выкрикнул из седла невидимый всадник.
- Закругляемся, Иван Степанович! Кто-то из команды всё ж вырвался…
- С чего ты взял?
- Так засаду по левой стороне начисто перебили. Двенадцать душ.
- Под пулемёты чай попали?
- Да нет. В спину били. А там охотнички артельные были. Так просто бы к себе не подпустили. По следу надо б определиться, как рассветёт, сколько их вышло и куда подались.
- Ладно, Фёдор, заканчивай тута. Я тебе Игнатича подошлю. Растолкуешь ему. Он со своей лайкой их вмиг сыщет. Куды оне впотьмах по тайге.
  Стук копыт удалился и Крымов указал Васе отходить.
- На кой нам этот хлам? - услышал он напоследок недовольный басок - Три вагона добра увели. Пока мы тута пыжимся, хлопцы поделят всё.
- Атаман им поделит! - возразил молодой командирский голос. - Вагоны уж чай на разъезде. Всё! Отправляйте подводы.
  Командиру явно самому не терпелось соприсутствовать при дележе и потому телеги скоро заскрипели в чащу.
- Давай за ними! - приказал Вадим - Они нас на вагоны выведут. А ты Ваня посматривай в тыл. Как бы за нами их Дерсу Узала не увязался.
- Кто-кто? - не понял матрос
- Дед Пихто, с собакой. Как учуешь, сообщи.
Ваню Петрова в ДШБ взяли из рембата, через полгода его службы, когда после Чечни пополняли потрёпанные роты. Взяли за устрашающую внешность. Короткое мускулистое туловище, при длинных ногах, несуразно длинные руки и маленькая голова на короткой бычьей шее. На гражданке Ваня жил в глуши Красноярского края, работал в леспромхозе "сучкорубом". Образование для своей местности имел академическое, аж семь классов. При Советской власти, таких дальше стройбата не призывали. Ваня обладал недюжей силой и сверхмалым объёмом мозга. В ротном армреслинге с одним только "замком" состоялась ничья. И то говаривали, что Ваня забоялся попросту завалить старшину - чемпиона ДШБ.
Позже выяснили, что он прирождённый охотник-таёжник. На стрельбах, как его не ругали, стрелял только одиночными по началу. А уж чутьё у него от природы было феноменальное, как и зрение со слухом.
Они уже изрядно протопали  чащобой, ориентируясь по скрипу телег, когда Ваня подал тревожный сигнал.
- Там в чаще! – кивнул он подошедшему командиру. – Я его чую…
- Руби хвост! – приказал Крымов – Только тихо.
Ваня уже привязал к подобранной лесине австрийский штык, что выменял у юнкера Никиты на полупустую газовую зажигалку, когда на поляну выскочила лайка и заметалась, поскольку след уже был щедро посыпан  Ленинской примой. Появившийся мужичок с винтовкой за спиной неуверенно заозирался. ( Кто вообще это придумал, что охотники чуят за версту? Дичь может и чуят, но не такого же охотника!)  Время на раздумья Ваня ему не дал и брошенное самодельное копьё пробило шею.
- Всё! – выдохнул матрос догоняя группу.
- Что всё? – переспросил Крымов.
- Умер! Ну этот, который не русский…
  Через час с небольшим так они и вышли к двухпутному разъезду, когда уже солнце пробилось сквозь кроны деревьев. Как выяснилось, колея эта отходила от основного пути куда-то к югу и судя по высокой траве между шпал не использовалась наверное со времён восстания Емельки Пугачёва. Здесь же они миновали какой-то карьер, к которым наверное и проложена была "железка". Возле массивных бревенчатых пакгаузов, на каменных фундаментах и стояли их три вагона с артплатформой, изрядно попорченные пулями.
  Грабежа не имело быть. Ещё издали они услышали несколько очередей и револьверных выстрелов. Партизанская же братия при визуальном наблюдении, выказывало некую озабоченность. То есть были засемши за стенами пакгауза, деревьями и в канавах.
Кто-то упорный и не один, отчаянно отстреливался из бронированных люков.
- Я, наверное, с первого раза угадаю, кто это у нас такой смелый! - подумал Вадим - Штабс Елисеев, несомненно…
   Результат упрямства невидимых стрелков был очевиден. Шесть трупов валялись лишь по одной стороне. В вагонах явно экономили патроны, потому стреляли редко и наверняка.
  Знакомый уже по голосу Фёдор, в офицерском кителе без погон, но в фуражке со старой кокардой, перебегал на безопасном расстоянии, тряся маузером пытаясь поднять в атаку нахохлившихся мужичков. Получалось плохо, дабы поучительный пример имелся, скорее всего, при первой попытке штурма. На их глазах, вдохновлённый пинком и стволом маузера, какой-то безумец с гранатой бросился к вагонам с шестидесяти шагов. В амбразуре полыхнуло пламя, а затем уже донёсся короткий стук "льюиса". Безумца крутануло на бегу и не успел он ещё завалиться набок, как рванула выпавшая из его рук граната.
Когда затихло, стало заметно, что энтузиазм у нападавших поубавился окончательно, как бы не орал их "капрал".
- Конечно, самое время атаковать не медля - решил про себя Вадим. - Дерзко, с тыла и левого фланга. Перебить, кого сможем, а остальным дать место для отхода. Пусть бегут, иначе завязнем в перестрелке. Вот только что делать с грузом в вагонах? Ага! Вон за пакгаузом что-то вроде локомотива.
- Вася за мной! - позвал он матроса. - Проверим "кукушку". Как только она тронется, вы - он ткнул пальцем в Мишу с Ваней устройте здесь маски-шоу, чтоб они решили, будто вас не меньше роты.
- Сделам, тащ прапорщик! - откликнулся сержант - Как на горке под Аргуном. Да?
  Сержант Клеймуш тогда в составе штурмового взвода был высажен на одну из высоток. Вся беда была в том, что штурман-вертолётчик перепутал их и разгрузил десант на той горке, где сидело около трёх сотен "духов". Из-за тумана внизу "душки" не сразу сообразили, что над их головой десант морпехов из десятка стволов. А когда поняли, то не решались сбить его, так как взвод изображал действие как минимум двух рот. Так они и держались более суток. Потом уже ювелирно сработали пушкари, а поднявшиеся "ваваны" подчистили горку. Нашим, в качестве трофеев, достались три огромных казана. Подошедший лейтенант-"вевешник", мутный с виду, как деревенский самогон, спросил уперев взгляд в трофеи:
- Пацаны, котёл нужен?
- Ай, дарагой, бери конешно! - предложил прапорщик, наполовину таджик, радуясь такому исходу неравного боя.
  Лейтенант ухватил казан, оттащил к дереву и отойдя на несколько шагов с угрюмым видом расстрелял его из пистолета всем магазином, на глазах изумлённых морпехов.
- Ты что сделал, шакал! - взвился прапор-наполовину-таджик.
- Ты же сказал, не нужен! - так же угрюмо ответил лейтенант.
- Так я думал, он тебе нужен, чмо кранопогонное! - ещё более завёлся прапор. - А ты! Из пистоля, ишак вонючий! Тебе, что стрелять здесь больше некуда? - от его радушия не осталось и следа, потому матросы начали понемногу оттеснять его от "вавана", соображая, что сейчас возможно смертоубийство, или в крайнем случае повреждения организма. Как коренной житель, хоть и наполовину, но сам родом из Душанбе, прапорщик очень ревностно относился к хлебу, казанам и матам. И ещё долго по высотке слышен был его надрывный фальцет.
  До "кукушки" они добрались спокойно. В окошке скучал машинист, а два субъекта, с какими-то замысловатыми "мушкетами", толклись подле колёс. Из паровозика чуть заметно шёл дымок, подтверждая его жизнеспособность.
  Крымов, как чёрт из коробочки, выпрыгнул из бурьяна в паре метров от охранников. Можно было срезать обоих прямо из зарослей, но здесь нужна была паника. Она и началась, когда эти оба-два, с криками - Лешие! - рванули к пакгаузам. Вадим не теряя времени вскочил по ступенькам на "мостик", или как он там у них. Немилостливо ткнул в ухо локтем машиниста, от чего тот и так ошалевший, полетел в угол. Слева в тендере мелькнула тень. Человек в мохнатой шапке, что-то бормоча, не то ругательство, не то молитву, дёргал затвор обреза. Получалось плохо.
- Чистить надо вовремя! - про себя посоветовал ему Вадим. Его рука просто распрямилась… И "гюрза", выскочившая из рукава, сухо щёлкнула, отбрасывая тело навзничь.
- Встать! - через левое плечо приказал он машинисту, продолжавшему дисциплинированно лежать. - Запускай аппарат!
- Чо? - не понял тот
- Заводи, говорю! А то, ей богу, душу выпущу на волю.
- Господи! Спаси и сохрани! Сила нечистая! - машинист мелко начал креститься, дрожа всем корпусом.
Вадим, теряя терпение, приподнял его за ворот, и подтолкнул коленкой к рычагам.
- Пару-то, пару у меня самую малость! Только тронуться!
Не далёко донесся знакомый стук Мишиного "печенега". Значит там уже пошло веселье.
- Давай задний ход! - прокричал Вадим - Будем те вагоны выталкивать. Снаружи трижды прогремел Васькин автомат. А затем он и сам появился в кабине паровоза.
- Там человек сорок, тащ прапорщик! - доложил он, меняя магазин.
  "Кукушка" с разбегу боднула вагоны и на последнем издыхании потолкала их от разъезда. От небольших строений в тучи пыли появился конный отряд. Головной всадник, первым доскакав до пакгаузов, принялся плетью охаживать перепуганное войско.
--------------------------------------------------------------------------------
- Кто посмел! - атаман Соловьёв был вне себя.
- Господи! - пронеслось у него в голове - Что за народ! Стоит только отойти, так непременно выкинут такое…
- Лешие там! - вопил бородатый Евсей, до этого сто раз ходивший на медведя с ножом. - Нечистая сила! Говорил вам, Иван Степаныч, тикать надыть с сего места! Вот и объявились.
- Ах ты, сучок трухлявый! - взмахнул плетью Соловьёв - А пулемёты у твоих леших откедова? Ну-ка, твоё благородие! - он повернулся к высокому всаднику в хорошо подогнанной офицерской форме. - Эскадрон к стрелкам! Не дать им уйти за развилку.
-----------------------------------------------------------------------------------
     Они уже почти дошли до развилки. Клеймуш с Ваней догнали задний вагон и уцепившись за поручни изредка поливали обочину. Преследования в прочем не наблюдалось. Но тут завопил машинист и без команды рванул тормоз, от которого прямо швырнуло вперёд на топку котла.
- Стрелки! Стрелки перевели, ёшь их! - завопил машинист - Я ж тебе грил, не даст он уйтить…
Верховые из зарослей начали палить по составу, но пулемёт, перенесённый на крышу вагона, быстро загнал их глубже в "зелёнку".
- Патроны! - догадался Вадим, слыша экономные очереди "печенега" - Интересно у Елисеева все живы? Надо бы попробовать попасть к нему. Там и боезапас и укрытие.
- Вася, прикрой! - он по насыпи рванул к бронированному вагону и достигнув затарабанил прикладом. - Елисеев! Не убейте нас пожалуйста! - прокричал он, сложив ладони рупором.
Дверь слегка приоткрылась и обозначилась закопчённая рожа "секретного прапорщика", а чуть в глубине проявился и сам "штабс".
- Я так и думал, Крымов! - без особого удивления произнёс он.
- Не наблюдаю щенячьего восторга, Сергей Никитич! - отозвался Вадим. - Разрешите присутствовать?
- Как же без вас, прапорщик. Раз уж пришли. Только вопрос - зачем?
- Что значит, зачем.
- Положение наше и так безнадёжно. Патроны на исходе. Вы то могли ещё лесом уйти. А теперь в этой банке…
- Прорвёмся вместе к лесу!
- Не могу, прапорщик. Лучше почётная смерть в бою, чем позорный расстрел у своих. Кстати, из соседнего вагона с вашим грузом, какой-то гул периодически доносится. Не рванёт?
- А вам-то что за печаль, штабс-капитан? Не всё одно, как помирать! Однако давайте ещё немного повоюем.
-------------------------------------------------------------------------------------
- Эй, там! - снаружи донёсся крик - Не стреляйте? С вами атаман говорить желает.
- Какой ещё атаман! - отозвался Елисеев
- Иван Степаныч Соловьёв!
- В каком звании ваш атаман?
- Подхорунжим были в империалистическую…
- Тогда передай, пусть сам подходит, ежели Устав знает. Я капитан - чином старше. Стрелять не будем. Слово офицера.
- Ой, гляди, благородие! - донёсся уже другой голос. - А то ежели что, хлопцы мои так просто помереть не позволят.
-------------------------------------------------------------------------------------
Переговоры, однако, происходили на самом высоком уровне, не смотря на то, что одну сторону представлял самый обычный бандит, а вторую "белогвардейская сволочь", не малого ранга.
Елисеев первый приложил ладонь к козырьку. Атаман, чуть скривившись, ответил тем же.
- Командующий Народной Армией Южной Сибири атаман Соловьёв - представился крупный мужчина в красной косоворотке перепоясанный ремнями.
- Начальник контрразведки Зерендинского полка штабс-капитан Елисеев.
- Ну уж обниматься и лобызаться не будем, я догадываюсь, капитан?
- Угадали, атаман! Кто ж это вас Командующим здесь назначил? - усмехнулся Елисеев.
- А ты не косороться, капитан! Народ назначил. Народ он таперича главный во всем. Давай-ка мы с тобою обсудим, как нам по-мирски разойтись.
- А что тут обсуждать, атаман. Снабдите нас топливом и мы оставим вас…
- Ну уж нет. Так не годиться. Я из-за вашего эшелона столько хлопцев поклал… Так что у мене другое предложение. Покидайте вы вагоны и с богом в тайгу. Я конечно усих хлопцев не сдержу, но пару часов вам форы будет. Тем паче я слыхал, вам лешие помогают? Хто ж это такие, ежели не тайна?
- Не знаю о чём вы, атаман. - опять усмехнулся Елисеев. - Патронов у нас достаточно. Так что я думаю ещё повоюём. А гонца я уже отправил к своим. Так что самое время вам сматывать удочки.
- Ох, не лги офицер! - рассмеялся Соловьёв - Войско твоё за триста вёрст. К тому же драпает от красных. Не до тебя им нынче. Так что давай договариваться. Знаю, что груз у тебя необычный. Из-за какой-то мануфактуры да фуража, я бы хлопцев не стал класть. Золотишко ты народное везёшь капитан.
- Откуда прознали-то?
- Разведка моя справно служит. Ты благородие, пока я добрый, бери сколько можешь увезть. Повозку я тебе дам. И дуй за кордон, мой совет. Ей богу не трону.
- Хорошо, я подумаю малость.
- А чего тут думать. Пошли на наш постой. Посидим как человеки. Ты не сумлевайся. У мене и князь ваш гостевал и барон. Этот… Ну как его. Немец который.
---------------------------------------------------------------------------------
- Попали мы прапорщик, как куры в ощип. - вздохнул Елисеев.
- Не так уж всё худо, Сергей Никитич. На штурм они до вечера не решаться. Это точно. Одно я нехорошее приметил. Цистерна там на разъезде стоит. По запаху вроде с нефтью. Но её в горку руками так просто не двинешь, а паровоз у нас.
- Только толку-то с него - покачал головой "штабс". - А как они ночью эту
бочку подкатят и запалят?
- Десант снова высадим!
- Надолго нас не хватит.
- Я тут, Сергей Никитич, анекдот вспомнил! – рассмеялся Вадим – Ну присказка такая.
- Самое время, прапорщик! А впрочем - докладывайте.
- Поселилось около одного селения Чудо-Юдо. Запугало всех местных жителей и стало требовать, чтобы ему мерзкому, каждый день каждый божий день на горку доставляли жбан браги, закусь там всякую и девицу. Ну жители соответственно всё исправно выполняют. Неделя так проходит, вторая. И вдруг утром обнаруживают Чудо-Юдо, что нет ни тебе бражки, ни чего прочего. Рассердился нечистый и полетел в селение. Уселся на площади и орёт в три горла, крыльями грохоча: - Мол, вы чо селяне, офигели совсем! Спалю! В селении тишина. Он снова в ор. Вдруг из-за избы робкий голос такой: - Ты кто? – Как кто? Я Чудо-Юдо…  А…! Юде? – отвечает голос – Юде! Ахтунг! Фоер!
- Невероятно весело, прапорщик! – усмехнулся жандарм – А главное на тему дня. Только я не понял. Еврей-то здесь при чём? Вы что, ещё и антисемит?

                                  Санкт-Петербург.
                                 Главный штаб ВМФ.

- Я к сожалению не историк, адмирал! - встал со своего места Носков.
- Но вы можете дать пояснение? Я имею в виду действие наших подопечных в том времени?
- Вряд ли! - Носков опять потыкал указкой в экран - Здесь они смешались с неопознанными объектами того времени. Их так же четверо.
- А ещё двое?
- Они перестали функционировать, как биообъекты…
- То есть погибли?
- Скорее всего. Вот здесь аппарат пытался сам произвести аварийный запуск. Но что-то помешало. Может быть недостаток энергии. А затем вот здесь! Видите всплеск? И всё исчезло…
- Что сие значит?
- Всё что угодно! Возможно аппарат был уничтожен со стороны.
- Это возможно?
- Безусловно! Ведь защита была снята.
- А люди?
- Люди? То есть объекты? Они могли остаться там. Или разложиться на молекулы при перемещении.
- Какие их были шансы вернуться?
- Один из тысячи.
------------------------------------------------------------------------------------
"Семёрка" заседала уже шестнадцать часов. Два адмирала, полковник Шубин и четыре лица гражданских, но засекреченных по самое "не могу".
- Представляете, полковник, что может наворотить ваш подчинённый. Если судить по его личному делу… - начал контр-адмирал.
- Что там у него такого в личном деле особенного? - проворчал Шубин.
- Ваш прапорщик, полковник, был отчислен из университета за антисоветскую деятельность. Соответственно, исключён из комсомола.
- Ну, так когда это было?
- Наследственность вот тоже. Потомок белого офицера. Правнук по материнской линии. Дед из репрессированных. Но воевал.
- Надеюсь на нашей стороне? – ухмыльнулся Шубин.
- Оставьте свой тон, Евгений Георгиевич. Про отца вот только, ни слуху, ни духу. Кстати, отчего это у него такое прозвище – Пиночет? В Чили, что ли бывал.
- Да это после Мозамбика. Он там, в партизанах полгода был. Уже в безвести пропавших числился, после разгрома нашей автоколонны.
- Это я знаю! – перебил Шешерин.
- Объявился тогда Крымов неожиданно. Каким то бортом добрался до Москвы, на перекладных, а как во Владивосток прибыл, сразу в полк. Там как раз проверку сдавали, он же прямо на КПП напоролся на одного из проверяющего. Тот слегка офонарел от его внешнего вида. Причёска до плеч, в тёмных очках, одетый в какую то непонятную форму. Пожелал разобраться, да послан был, куда то далеко. Он тогда нажаловался Скуратову, мол, там какая то «хунта чилийская» безобразничает, ну прям вылитый Пиночет.
Сидевшие в кабинете уже несколько минут давились смехом.
- Довольно, полковник! – сурово оборвал Шешерин, сам однако, едва сдерживая улыбку – А наградами правительственными тогда чего он швырялся.
- Посчитал, что несправедливо наградили.
- Ни чего себе! Орден Боевого Красного знамени.
- Так то ему. А про остальных вообще забыли. У них тогда в Камбодже потери были…
- Вы что, - добавил второй "гражданский" - не могли в караул кого попроще отрядить?
- А мне кто-то объяснял? - оскалился полковник - Что везти, что охранять и оборонять? Наше дело военное - получил груз под охрану, будь добр доставить. А уж если там какие-то тёмные силы вмешались, то уж увольте…
- Никто вас и не винит, полковник! - вмешался третий "гражданский". Налёт на состав подтверждён. Ваши бойцы дали на перегоне 7-8  достойный отпор. Перебили пол банды местного "атамана". Остальные сейчас под следствием. Правда двое уже скончались… Но они толком ничего не объясняют. Какой-то взрыв, затем вспышка. Состав просто разорвало и те вагоны исчезли с путей, прямо на ходу.
- Вы можете, полковник, предсказать дальнейшее действия ваших подчинённых. Имею в виду в том районе и в то время?
- Я не гадалка, уважаемый! - фыркнул Щубин.
- И всё ж, Евгений Георгиевич.
- Если вы про Крымова?
- В первую голову про него. Если он всё таки жив.
- Если только он жив… У этого парня в послужном списке семь войн. Не считая разовых операций. Не думаю, что он останется нейтральным.
- Вот, только, чью он сторону поддержит.

Смерть фашистским оккупантам!
Как-то в 80-е годы мой приезд на «историческую родину» совпал с проведением в нашем городишке, районного значения, смотра художественной самодеятельности, посвящённого Победе. К слову, я и сам участвовал в своё время в коллективе ансамбля народного танца и поэтому с нынешними «танцорами» и музыкантами общался постоянно. Вот руководитель и попросила помочь в одной сценке. А именно во время чтения стихотворения о Зое Космодемьянской, я должен был казнить юную «партизанку». Эту роль до моей кандидатуры предлагали нескольким «исполнителям», но все отказывались, в основном из-за неимения опыта. А водитель райпо, Вовка Вирт, так совсем заголосил, мол я и так немец, потом прибьют ещё.
На роль Зои назначили Галку – товароведа райпо. Галка Тутакеладзе (фамилия в память о третьем муже) – родилась девушкой без комплексов. Она даже согласна была выйти на сцену голой, не то что в драной ночнушке.
Мою военно-морскую фуражку мастерски переделали на что-то вроде немецкой. Чёрное п.ш.  и хромовые сапоги, были слегка видны из под кожаного пальто. Однако вместо автомата (пистолета-пулемёта МП) притащили винтовку Бердана. Возражать было бессмысленно, как и не было времени на репетиции.
И вот, после патриотического танца «Они сражались за Родину», в котором наши моряки защищают Москву (она Москва была на заднем плане) и почти все погибают, а санитарка прикрывает собой командира, выходит девочка-чтец.
Всё небо объято грозою,
Стрельба в Подмосковье слышней.
Прощается школьница Зоя
С любимой Москвою своей.
Мешок вещевой за плечами,
Но он не велик, не тяжёл
Уходит она с москвичами
Куда приказал комсомол...
Зал замирает от её голоса, леденящего кровь.
… Ей руки верёвкой связали,
Её на допрос повели,
Там били её и пытали,
Но волю сломить не смогли.

Я в это время вывожу Зою, то есть Галку из-за левой кулисы (если из зала смотреть), безжалостно подталкивая стволом берданки, при этом подняв воротник кожаного пальто, на всякий случай. Задник сцены отчего-то продолжает показывать Москву. Из правого угла, как удав на стаю бандерлогов, вываливается на свет верёвочная петля. Зал замирает! Разворачиваю Галку лицом к зрителю и утверждаюсь в «эсэсовсой позе», но левым боком к зрителю. Опять же на всякий случай.
… На страшную казнь под конвоем,
Босая, ступая на снег,
Шла гордая школьница Зоя,
Российский простой человек!
Здесь получается заминка! Из правой кулисы куда-то исчез табурет. Я сам видел, как «эстрадники» на нём располагали символический фуршет. Чтобы глазки блестели.За кулисой беготня – табурета-эшафота нет! Пауза! При гробовой тишине зала, я судорожно вспоминаю немецкий язык из школьной программы. В голову не идёт ничего кроме Хендехох и Гитлер капут… Наконец выдаю скрипучим голосом (на всякий случай) – Ахтунг! Форверст! Цурюк! На сцену мелко семеня выбегает девочка-пионерка в белой блузке и чёрной юбочке и выносит ящик из-под водки. Я с грохотом устанавливаю его перед Зоей-Галкой и грубо подталкиваю её. Галка резко дёргает головой и смело шагает под петлю. По замыслу режиссёра я должен был надеть на неё петлю, а она прокричать – Нас много! Всех не перевешаете! Смерть фашистам! Потом свет гаснет и мы убегает.Галка- Зоя уже на ящике. Тут я соображаю, что моего роста не хватит дотянуться до петли. Делать нечего, кладу свою берданку рядом и залезаю на ящик позади Галки. Встав на цыпочки всё же дотягиваюсь до петли и шепчу на ухо «партизанке» - Держи меня за ремень! А то свалюсь! У Галки всё время руки сзади, типа связаны. Она, ростом ниже меня и хватает меня не за ремень, а несколько ниже. Больно! Какой-то узел наверху развязывается и верёвка распускается на нужную мне длину. Даже с запасом. Так стоя на ящике, одной рукой обхватив Галку за то место, что у некоторых именуется талия, другой кое-как надеваю ей петлю на шею и спрыгиваю с водочного ящика. От удара об сцену моих кованных «фашистских» сапог по залу проносится ропот. В тот момент я оказываюсь спиной к правой кулисе, но жду согласно режиссёрского замысла, её последних слов и выключения света. Галка кричит в зал: — Прощайте, товарищи! Нас много! Всех не перевешаете! Смерь фашистским оккупантам!Свет не гаснет... Я шепчу ей — Ещё раз! Громче!Галка уже орёт в зал проклятие палачам фашистам. Свет не гаснет! Мыслено прикидываю слабину верёвки и с размаху сапогом выбиваю у неё из-под ног ящик. Галка повисает и через секунду свет гаснет. В кромешной тьме хватаю Галку за бёдра и выталкиваю наверх. От петли она освобождается сама, потому как её сделали не затягивающейся и ещё партизанка в последний момент инстинктивно ухватилась за неё руками. Взваливаю Галку на плечо и вылетаю за кулисы крича шёпотом — Санитары! Загорается свет. В зале тишина. Девочка-чтец продолжает:
И взглядом своим, умирая,
Она ободряла народ.
И слава, как песня живая,
В народе о ней не умрёт.В зале овации! Слышны крики — Смерть фашистам! За кулисами Галку из обморока выводят с помощью водки, отобранной у эстрадников, внутриобразно. По взглядам товарищей по сцене, чувствую, что меня скоро начнут бить. Девочка-пионерка в белой блузке и чёрной юбочке метнувшись на сцену тащит водочный ящик и мою берданку. На ящик тут же падает режиссёр, хватаясь за голову, а я отобрав ружьё скрываюсь в глубине кулис. Там уже профессиональным рефлексом проверяю оружие на разряженность. В казённике обнаруживаю патрон и меня прошибает холодный пот.
Через три дня жюри объявили «нашему коллективу» первое место в районе. Особенно отметили номер с казнью Зои Космодемьянской. Мол всё было как по-настоящему. Кто исполнял роль фашиста-палача, осталось в тайне для всех. Так. На всякий случай...