Знакомясь с историей стрелкового оружия, можно найти массу интересных и необычных разработок, притягивающих к себе повышенное человеческое внимание. Одним из таких примеров по праву является ракетный пистолет Gуrojet. Созданный в начале 1960-х годов конструкторами американской компании MB Associates пистолет действительно стрелял миниатюрными ракетами.

Если быть совсем точным, то разработка инженеров MB Associates не являлась пистолетом в прямом смысле этого слова. Это была очень своеобразная пусковая установка для запуска небольших твердотопливных ракет или реактивных пуль, выполненная в форм-факторе стандартного самозарядного пистолета. Известно, что несколько ракетных пистолетов могли оказаться вместе с американскими военными во Вьетнаме. Однако они сами приобретали оружие, и применение необычного пистолета в боевых условиях было эпизодическим. В то же время на гражданском рынке модель также не «взлетела», так как еще в 1968 году федеральное правительство запретило использование оружия с калибром более 12 мм в гражданском секторе, что, по сути, поставило крест на всей разработке даже без учета большого количества очевидных недостатков ракетного пистолета Gyrojet.

Устройство пистолета Gyrojet

К идее создания необычного оружия инженеры компании Mainhardt Biehl Associates обратились из-за стремления объединить в одном образце низкий уровень шума при стрельбе и высокую эффективность используемых боеприпасов. При удачном развитии проекта оружие определенно нашло бы свою нишу на рынке, оказавшись на вооружении бойцов различных специальных подразделений. Для достижения поставленных целей конструкторы оружия Роберт Мэйнард и Артур Биль решили обратиться к нестандартным боеприпасам. Патронами для необычного оружия стали небольшие по размерам ракетные снаряды, которые изготавливались из нержавеющей стали. Для запуска необычных патронов конструкторами была создана многозарядная пусковая установка, которая внешне напоминала пистолет внушительных размеров с бросающейся в глаза деталью в виде перфорированного ствола. Отверстия нужны были для отвода пороховых газов, но одновременно с этим создавали большие проблемы с использованием оружия. Стрелок постоянно должен был следить за тем, чтобы ствол не забился посторонними предметами, грязью или песком. Длина пистолета составляла примерно 300 мм.

Сама пусковая установка Gуrojet производилась из алюминия, при этом накладки на пистолетной рукоятке были деревянными. Импровизированный пистолет получил неотъемный магазин, рассчитанный на 6 ракет, его расположение было классическим – в пистолетной рукоятке. Снаряжение магазина могло осуществляться лишь отдельными реактивными патронами и производилось через сдвижную назад крышку, расположенную в верхней части оружия. Это создавало для стрелка большие неудобства, так он не мог просто взять и заменить магазин на новый, что снижало скорострельность пистолета. Неподвижный ударник был установлен в задней части пусковой трубы – ствола, а перед магазином располагался курок.

В момент, когда стрелок нажимал на спусковой крючок, курок поворачивался на своей оси вверх и назад, после чего ударял по головной части небольшой ракеты. От воздействия курка миниатюрная ракета сдвигалась назад, а расположенный в её хвостовой части капсюль накалывался на фиксированный, неподвижный ударник. После чего воспламенялся пороховой заряд и начинался процесс разгона ракеты по стволу. Во время движения ракета поворачивала курок в обратную сторону, осуществляя его взведение. При этом стрелок мог взвести курок и вручную, для этого он мог использовать специальный рычажок, находившийся с левой стороны пистолета – пусковой установки.

Боеприпасы для ракетного пистолета

В качестве боеприпасов для ракетного пистолета Gуrojet использовались небольшие ракеты (реактивные пули) с заостренным наконечником калибра 13 мм (патрон 13х50 мм), для их производства использовалась нержавеющая сталь. Поражение целей реактивными пулями происходило также как и обычными пистолетными пулями за счет воздействия кинетической энергии. При этом время горения порохового заряда в ракетном боеприпасе составляло около 0,1 секунды. В момент вылета из ствола пистолета – пусковой установки скорость ракетной пули составляла всего 30 м/с, это очень низкое значение. Основная проблема заключалась в том, что наибольшей мощности пуля достигала на заметном удалении от пистолета, что делало её мало эффективной в ближнем бою. Это объяснялось особенностью конструкции – ракетный боеприпас разгонялся плавно.

Как уже отмечалось выше, на выходе из ствола реактивная пуля имела скорость на уровне всего 30 м/с, на дистанции 7 метров скорость увеличивалась до 300 м/с (для сравнения начальная скорость пули не самого мощного в мире оружия – пистолета Макарова составляет 315 м/с). Своей максимальной скорости и кинетической энергии пуля достигала на дистанции примерно 20 метров к моменту полного сгорания пороховых газов, тогда её скорость составляла 380 м/с.

Одной из проблем боеприпаса стало отсутствие стабилизирующего ракету в полете хвостового оперения. Хотя эксперименты в этом направлении велись, подобный боеприпас для Gуrojet так и не был создан. В то же время испытываемые боеприпасы обладали очень низкой точностью, которую трудно было назвать удовлетворительной. При стрельбе по удаленным целям существенный разброс попаданий реактивных пуль, которые были стабилизированы в полете лишь вращением за счет отклонения части пороховых газов в радиальной плоскости, делал оружие неэффективным и неточным. По данным компании-производителя на дистанции 100 метров отклонение пули составляло от двух до трех метров, а в некоторых случаях было еще более внушительным.

Вместо послесловия

Разработанный в 1960-х годах уникальный ракетный пистолет Gуrojet оставил свой след в оружейной истории. Во время проведенных испытаний на дистанциях до 55 метров энергия выпущенной из пистолета миниатюрной ракеты примерно вдвое превышала энергию пули, которую стрелок отправлял в цель из пистолета Colt M1911 (под патрон 11,43x23 мм). Основным заявленным требованиям оружие соответствовало – малая шумность при стрельбе, практически отсутствующая отдача, мощная убойная сила боеприпасов. При стрельбе из ракетного пистолета Gуrojet звуковое сопровождение сводилось лишь к негромкому шипению улетающей ракеты. К этому можно было отнести простоту в эксплуатации и ремонте из-за небольшого количества деталей, в том числе подвижных. На этом положительные качества пистолета заканчивались.

У необычного оружия обозначилось большое количество очевидных недостатков, которые перевешивали достоинства. Созданный конструкторами компании MB Associates пистолет оказался малоэффективным в условиях ближнего боя, так как ракетам необходимо было время для набора скорости. Это практически исключало использование ракетного пистолета Gуrojet в качестве оружия последнего шанса на минимальных дистанциях стрельбы, как часто и используются пистолеты в реальных боевых условиях. Помимо этого «импровизированный пули» имели большой разброс из-за отсутствия стабилизаторов, а сам пистолет отличался внушительными габаритами. Также к недостаткам необычного оружия специалисты относили низкую надежность и небольшую ёмкость магазина (всего 6 патронов-ракет). Одной из проблем были частые осечки нового оружия. Во время испытаний отмечалась примерно одна осечка на каждые 100 выстрелов, это превышало все допустимые в оружейном деле значения. Здесь стоит подчеркнуть, что подобные осечки фиксировались при проведении стрельб фактически в идеальных условиях, при реальном боевом применении оружия их количество могло существенно вырасти. В важный момент оружие могло просто подвести стрелка, за что в бою люди расплачиваются собственной жизнью.

Всё перечисленное надолго охладило интерес оружейников к подобным моделям оружия. Пока в 2018 году конструкторы-энтузиасты из американской компании TAO Fledermaus не разработали и не испытали несколько реактивных пуль, созданных с применением 3D-печати. Первые испытания трудно было назвать успешными, но интерес к разработке подобных боеприпасов конструкторы TAO Fledermaus пока не потеряли.

Автор:
Юферев Сергей

С Уважением, Владимир.

Согласен. Служил инкассатором , стрелял из нагана, сначала невзлюбил его ( всем уже заменили на ПМ, а я был последним, кто с наганом остался), но так получилось, что наган этот 1924 года - жизнь спас мне. Плакал, когда ПМ выдали все же.

Да не за что , парни.)) Всё для вас. 

Ну, не все конечно.)) Мне нравится линкор НОВОРОССИЙСК ( бывший итальянский флагман ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ. Гибель его конечно до сих пор загадочна, но это был красивый корабль.

29 октября 1955 года в Северной бухте Севастополя затонул флагман черноморской эскадры советского военно-морского флота линкор «Новороссийск». Погибли более 600 моряков. Согласно официальной версии, под днищем корабля взорвалась старая донная немецкая мина. Но существуют и другие версии, неофициальные, но очень популярные — якобы ответственность за гибель «Новороссийска» несут итальянские, английские и даже советские диверсанты.

ФЛАГМАН ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА - линкор " НОВОРОССИЙСК ".

.«Новороссийск» — советский военный корабль, линкор Черноморского флота ВМФ СССР. До 1948 года корабль состоял в составе итальянского ВМФ под названием «Джулио Чезаре» (Giulio Cesare, в честь Гая Юлия Цезаря).

Дредноут «Giulio Cesare» — один из пяти кораблей типа «Конте ди Кавур» (Giulio Cesare, Leonardo da Vinci, Conte di Cavour, Caio Duilio, Andrea Doria), построенных по проекту инженер-генерала Эдоардо Масдеа и спущенных на воду в 1910—1917 гг. Giulio Cesare был вторым в серии, его строила фирма «Ансальдо» (Генуя). Корабль был заложен 24 июня 1910 года, спущен на воду 15 октября 1911 года и вошёл в строй 14 мая 1914 года. Получил девиз «Чтобы выдержать любой удар».
После выхода Италии из войны страны-победительницы разделили итальянские боевые корабли в счёт репараций. Советский Союз претендовал на новые линкоры типа «Литторио», однако ему достался лишь устаревший «Джулио Чезаре». Сразу получить корабль не удалось, поэтому англичане временно передали СССР свой старый дредноут «Royal Sovereign», получивший в советском флоте название «Архангельск». В 1948 году, после того, как «Чезаре» отправился в советский порт, «Архангельск» был возвращён Англии для разделки на металлолом.

Хотя к концу войны в строю из советских тяжёлых кораблей оставались лишь два старых линкора — «Севастополь» и «Октябрьская революция», — СССР всё ещё имел амбициозные планы по строительству линейных кораблей, и для подготовки экипажей планировалось использовать «Чезаре».

9 декабря 1948 года «Чезаре» покинул ВМБ Таранто и перешёл в Аугусту, откуда 15 декабря направился в албанский порт Влёра (Валона). Там 3 февраля 1949 года состоялась передача линкора, получившего временное обозначение Z11, советской комиссии, во главе с контр-адмиралом Г. И. Левченко. 6 февраля на корабле был поднят военно-морской флаг СССР, а через две недели он вышел в Севастополь, прибыв в новую базу 26 февраля. Приказом по Черноморскому флоту от 5 марта 1949 года линкору присвоили название «Новороссийск».
В последующие шесть лет на корабле постепенно был выполнен значительный объём работ по ремонту, частичной замене и модернизации боевых и технических средств. С 1950 по 1955 год линкор семь раз находился в заводском ремонте.
В мае 1955 года «Новороссийск» вошёл в строй Черноморского флота и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке. На тот момент, несмотря на преклонный возраст, это был самый сильный боевой корабль в СССР.
Вечером 28 октября 1955 года линкор вернулся из похода для участия в празднованиях по случаю 100-летия обороны Севастополя и занял место на бочке № 3 в районе Морского госпиталя (глубина 17 м воды и около 30 м вязкого ила).
29 октября в 1 час 31 минуту под корпусом корабля с правого борта в носу раздался взрыв, эквивалентный 1000—1200 кг тротила, насквозь пробивший корпус линкора, вырвавший часть палубы полубака и пробивший в подводной части дыру в 150 кв. м. Поскольку в месте взрыва находились носовые кубрики, сразу погибло от 150 до 175 человек. Взрыв произошёл возле Госпитальной стенки Северной бухты Севастополя.

Линкор пытались отбуксировать на мелководье, но прибывший на корабль командующий Черноморским флотом вице-адмирал В. А. Пархоменко приостановил начатую буксировку. Запоздалое приказание о возобновлении буксировки оказалось бессмысленным: носовая часть уже села на грунт. Не сразу адмирал позволил и эвакуировать незанятых в спасательных работах моряков, которых на юте скопилось до 1000 человек. Когда решение об эвакуации было принято, крен корабля начал стремительно нарастать. В 4 часа 14 минут линкор лёг на левый борт и через мгновение уткнулся мачтами в грунт. В 22 часа корпус полностью исчез под водой.
Накануне передачи линкора СССР в Италии открыто звучали призывы не допустить того, чтобы гордость итальянского флота оказалась под советским флагом.
Силы и средства для диверсии в послевоенной Италии имелись. Во время войны на Чёрном и Средиземном морях действовали итальянские подводные диверсанты из «Дечима МАС» — 10-й флотилии штурмовых средств, которой командовал «чёрный князь» Валерио Боргезе. Во время войны 10-я флотилия базировалась в портах Крыма.

Как свидетельствуют рассекреченные разведывательные сводки штаба Черноморского флота, по весьма странному совпадению именно в самом конце октября итальянские торговые суда к 29 октября 1955 года дружно покинули акваторию порта, а князь Боргезе вскоре после подрыва «Новороссийска» переселился в Испанию.
Мнение Юрия Лепехова, инженера-лейтенанта линкора «Новороссийск». Юрий Лепехов является участником передачи корабля от итальянской стороны к советской. В своей версии, изложенной в телепроекте «Искатели», он полагает, что причиной взрыва послужили немецкие магнитные подводные мины (одна или две). Но при этом, из-за характера разрушений корпуса линкора (корабль был пробит взрывом насквозь, причём пробоина в днище не совпадает с пробоиной на палубе), полагает, что взрыв мины вызвал детонацию заряда, который был заложен на корабле итальянцами ещё до его передачи советской стороне.

Лепехов утверждает, что когда во время приёмки, он и другие участники комиссии осматривали корабль, то уткнулись в глухую переборку в носовой части линкора. В переборке ранее были 3 так называемых «флорных выреза», но в момент осмотра комиссией они были аккуратно заварены. Тогда этому не придали значения, но теперь Лепехов полагает, что за этой переборкой находился мощный заряд взрывчатого вещества. Данный заряд должен был быть приведён в действие через какое-то время после передачи корабля, но по каким-то причинам этого не произошло. Зато уже в 1955 именно этот заряд, по злому и нелепому (детонация от мины) совпадению, послужил основной причиной гибели корабля.

На момент гибели линейному кораблю «Новороссийск» исполнилось 44 года — срок для корабля почтенный. Большую часть своей жизни линкор носил другое имя — «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), плавая под флагом итальянских ВМС. Он был заложен в Генуе летом 1910 года и спущен на воду в 1915 году. В Первой мировой войне линкор участия не принимал, в 1920-х годах использовался как учебный корабль для подготовки морских артиллеристов.

В середине 1930-х «Джулио Чезаре» прошел капитальный ремонт. Водоизмещение корабля достигло 24000 тонн, он мог развивать достаточно высокую скорость в 22 узла. Линкор был хорошо вооружен: два трехствольных и три башенных орудия, три торпедных аппарата, зенитные установки и крупнокалиберные пулеметы. В ходе Второй мировой войны линкор занимался в основном сопровождением конвоев, но в 1942 году командование ВМС признало его устаревшим и перевело в разряд учебных кораблей.

В 1943 году Италия капитулировала. До 1948 года «Джулио Чезаре» находился на стоянке, не будучи законсервированным, с минимальным количеством команды и без надлежащего технического обслуживания.

Согласно специальному соглашению, итальянский флот должен был быть поделен между союзниками по антигитлеровской коалиции. На долю СССР пришлись линейный корабль, легкий крейсер, 9 эсминцев и 4 подлодки, не считая мелких кораблей. 10 января 1947 года в Совете министров иностранных дел союзных держав было достигнуто соглашение о распределении передаваемых итальянских кораблей между СССР, США, Великобританией и другими странами, пострадавшими от агрессии Италии. Так, например, Франции были выделены четыре крейсера, четыре эсминца и две подводные лодки, а Греции — один крейсер. Линейные корабли вошли в состав групп «A», «B» и «C», предназначенных для трех главных держав.

Советская сторона претендовала на один из двух новых линкоров, по своей мощи превосходивших даже германские корабли типа «Бисмарк». Но поскольку к этому времени между недавними союзниками уже начиналась Холодная война, то ни США, ни Англия не стремились усиливать ВМФ СССР мощными кораблями. Пришлось кидать жребий, и СССР получил группу «C». Новые линкоры достались США и Англии (позже эти линкоры были возвращены Италии в рамках партнерства по НАТО). По решению Тройственной комиссии 1948 года СССР получил линкор «Джулио Чезаре», легкий крейсер «Эммануэле Филиберто Дюка Д’Аоста», эсминцы «Артильери», «Фучильере», миноносцы «Анимозо», «Ардиментозо», «Фортунале» и подводные лодки «Мареа» и «Ничелио».

9 декабря 1948 года «Джулио Чезаре» покинул порт Таранто и 15 декабря прибыл в албанский порт Влера. 3 февраля 1949 года в этом порту состоялась передача линкора советской комиссии, возглавляемой контр-адмиралом Левченко. 6 февраля над кораблем подняли военно-морской флаг СССР, а еще через две недели он вышел в Севастополь, прибыв на свою новую базу 26 февраля. Приказом по Черноморскому флоту от 5 марта 1949 года линкору присвоили название «Новороссийск».

«Новороссийск»
Как отмечают практически все исследователи, корабль был передан итальянцами советским морякам в запущенном состоянии. В относительно удовлетворительном виде находилась основная часть вооружения, главная энергетическая установка и основные корпусные конструкции — обшивка, набор, главные поперечные переборки ниже броневой палубы. А вот общекорабельные системы: трубопроводы, арматура, обслуживающие механизмы, — требовали серьезного ремонта или замены. Радиолокационных средств на корабле не было вообще, парк средств радиосвязи был скуден, полностью отсутствовала зенитная артиллерия малого калибра. Надо отметить, что непосредственно перед передачей СССР линкор прошел небольшой ремонт, касавшийся в основном электромеханической части.

Когда «Новороссийск» обосновался в Севастополе, командование Черноморским флотом отдало приказ — в кратчайшие сроки превратить корабль в полноценную боевую единицу. Дело осложнялось тем, что часть документации отсутствовала, да и военно-морских специалистов, владевших итальянским языком, в СССР практически не было.

В августе 1949 года «Новороссийск» принял участие в маневрах эскадры в качестве флагмана. Впрочем, его участие было скорее номинальным, поскольку за три отпущенных месяца привести линкор в порядок не успели (да и не могли успеть). Однако политическая обстановка требовала продемонстрировать успехи советских моряков в освоении итальянских кораблей. В итоге эскадры вышла в море, а разведка НАТО убедилась, что «Новороссийск» плавает.

С 1949 по 1955 год линкор восемь раз находился в заводском ремонте. На нем установили 24 спаренные установки советских 37-мм зенитных автоматов, новые радиолокационные станции, средства радиосвязи и внутрикорабельной связи. Также заменили итальянские турбины на новые, изготовленные на Харьковском заводе. В мае 1955 года «Новороссийск» вошел в строй ЧФ и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке.

28 октября 1955 года линкор вернулся из последнего похода и занял место в Северной бухте на «линкорной бочке» в районе Морского Госпиталя, примерно в 110 метрах от берега. Глубина воды там составляла 17 метров воды и еще около 30 метров вязкого ила.

Взрыв
На момент взрыва командир линкора капитан 1 ранга Кухта находился в отпуске. Обязанности его исполнял старший помощник капитан 2 ранга Хуршудов. Согласно штатному расписанию, на линкоре находились 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. После того как «Новороссийск» ошвартовался, часть экипажа съехала в увольнение. На борту оставались более полутора тысяч человек: часть экипажа и новое пополнение (200 человек), курсанты морских училищ и солдаты, накануне прибывшие на линкор.

29 октября в 01:31 по московскому времени под корпусом корабля с правого борта в носу раздался мощный взрыв. По оценкам специалистов, его сила была эквивалентна взрыву 1000-1200 килограммов тринитротолуола. С правого борта в подводной части корпуса образовалась пробоина площадью более 150 квадратных метров, а с левого борта и вдоль киля — вмятина со стрелкой прогиба от 2-х до 3-х метров. Общая площадь повреждений подводной части корпуса составляла около 340 квадратных метров на участке длиной 22 метра. В образовавшуюся пробоину хлынула забортная вода, и через 3 минуты возник дифферент в 3-4 градуса и крен в 1-2 градуса на правый борт.

В 01:40 о случившемся сообщили командующему флотом. К 02:00, когда крен на правый борт достиг 1,5 градуса, начальник оперативного управления флота капитан 1 ранга Овчаров приказал «буксировать корабль на мелкое место», и подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу.

К этому времени на линкор прибыли командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А.Пархоменко, начальник штаба флота вице-адмирал С.Е.Чурсин, член Военного Совета вице-адмирал Н.М.Кулаков, исполняющий обязанности командующего эскадрой контр-адмирал Н.И.Никольский, начальник штаба эскадры контр-адмирал А.И.Зубков, командир дивизии крейсеров контр-адмирал С.М.Лобов, начальник Политуправления флота контр-адмирал Б.Т. Калачев и еще 28 старших офицеров штаба.

В 02:32 обнаружился крен на левый борт. К 03:30 на палубе выстроилось около 800 ничем не занятых моряков, у борта линкора стояли спасательные суда. Никольский предложил перевести на них матросов, но получил категорический отказ Пархоменко. В 03:50 крен на левый борт достиг 10-12 градусов, при этом буксиры продолжали тянуть линкор влево. Спустя 10 минут крен возрос до 17 градусов, тогда как критическими были 20. Никольский вновь попросил у Пархоменко и Кулакова разрешения эвакуировать незанятых борьбой за живучесть моряков и опять получил отказ.

«Новороссийск» стал опрокидываться кверху днищем. Несколько десятков человек успели перебраться в шлюпки и на соседние корабли, но сотни моряков посыпались с палубы в воду. Многие остались внутри гибнущего линкора. Как потом объяснял адмирал Пархоменко, он «не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен, и не было мысли, что он погибнет». Эта надежда стоила жизни сотням людей, которые, упав в воду, были накрыты корпусом линкора.

К 04:14 «Новороссийск», принявший более 7 тысяч тонн воды, накренился до роковых 20 градусов, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. В таком положении он оставался несколько часов, уперевшись в твердый грунт мачтами. В 22:00 29 октября корпус полностью исчез под водой.

Всего при катастрофе погибло 609 человек, включая аварийные партии с других кораблей эскадры. Непосредственно в результате взрыва и затопления носовых отсеков погибли от 50 до 100 человек. Остальные погибли при опрокидывании линкора и после него. Своевременной эвакуации личного состава организовано не было. Большинство моряков остались внутри корпуса. Часть из них длительное время держались в воздушных подушках отсеков, но спасти удалось лишь девять человек: семь вышли через прорезанную в кормовой части днища горловину спустя пять часов после опрокидывания, и еще двух вывели через 50 часов водолазы. По воспоминаниям водолазов, замурованные и обреченные на смерть моряки пели «Варяга». Только к 1 ноября водолазы перестали слышать стуки.

Летом 1956 года экспедиция особого назначения «ЭОН-35″ приступила к подъему линкора методом продувания. Подготовка к подъему была полностью завершена к концу апреля 1957 года. Генеральную продувку начали с утра 4 мая и в тот же день завершили подъем. Корабль всплыл кверху килем 4 мая 1957 года, а 14 мая его отвели в Казачью бухту, где и перевернули. При подъеме корабля вывалилась третья башня главного калибра, которую пришлось поднимать отдельно. Корабль был разобран на металл и передан на завод «Запорожсталь».

Выводы комиссии
Для выяснения причин взрыва была создана правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР министром судостроительной промышленности генерал-полковником инженерно-технической службы Вячеславом Малышевым. По воспоминаниям всех, кто его знал, Малышев являлся инженером высочайшей эрудиции. Он великолепно знал свое дело и читал теоретические чертежи любой сложности, отлично разбираясь в вопросах непотопляемости и остойчивости кораблей. Еще в 1946 году, ознакомившись с чертежами «Джулио Чезаре», Малышев рекомендовал отказаться от этого приобретения. Но Сталина он переубедить не сумел.

Свое заключение комиссия дала через две с половиной недели после катастрофы. Жесткие сроки были заданы в Москве. 17 ноября заключение комиссии было представлено в ЦК КПСС, который выводы принял и одобрил.

Причиной катастрофы, был назван «внешний подводный взрыв (неконтактный, донный) заряда с тротиловым эквивалентом 1000-1200 кг». Наиболее вероятным признали взрыв немецкой магнитной мины, оставшейся на грунте после Великой Отечественной войны.

Что же касается ответственности, то прямыми виновниками гибели значительного количества людей и линкора «Новороссийск» были названы командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко, и.о. командующего эскадрой контр-адмирал Никольский и и.о. командира линкора капитан 2 ранга Хуршудов. Комиссия отметила, что прямую ответственность за катастрофу с линкором «Новороссийск» и особенно за гибель людей несет также и член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков.

Но несмотря на суровые выводы, дело ограничилось тем, что командира линкора Кухту понизили в звании и отправили в запас. Также были сняты с должности и понижены в звании: командир дивизии охраны водного района контр-адмирал Галицкий, и.о. командующий эскадрой Никольский и член Военного совета Кулаков. Через полтора года они были восстановлены в званиях. Командующему флотом вице-адмиралу Виктору Пархоменко был объявлен строгий выговор, а 8 декабря 1955 года он был снят с должности. Никаких судебных действий в отношении него не производилось. В 1956 году был снят с должности командующий ВМФ СССР адмирал Н.Г.Кузнецов.

Комиссия также отметила, что «матросы, старшины и офицеры, а также офицеры, руководившие непосредственной борьбой за спасение корабля, — и.о. командира БЧ-5 т. Матусевич, командир дивизиона живучести т. Городецкий и помогавший им начальник технического управления флота т. Иванов умело и самоотверженно вели борьбу с поступавшей на корабль водой, хорошо знали каждый свое дело, проявляли инициативу, показали образцы мужества и подлинного героизма. Но все усилия личного состава были обесценены и сведены на нет преступно-легкомысленным, неквалифицированным и нерешительным командованием…»

В документах комиссии подробно говорилось о тех, кто должен был, но так и не сумел организовать спасение экипажа и корабля. Однако ни один из этих документов так и не дал прямого ответа на главный вопрос: что же стало причиной катастрофы?

Версия номер 1 — мина

Первоначальные версии — врыв бензосклада или артиллерийских погребов — были отметены практически сразу же. Емкости бензосклада на линкоре пустовали задолго до катастрофы. Что касается погребов, то если бы они рванули, от линкора вообще мало бы что осталось, причем на воздух взлетели бы еще и пять крейсеров, стоявших рядом. К тому же эту версию сразу опрокинули показания моряков, местом боевой службы которых являлась 2-я башня главного артиллерийского калибра, в районе которой линкор и получил пробоину. Было точно установлено, что 320-миллиметровые снаряды остались в целости и сохранности.

Осталось еще несколько версий: взрыв мины, торпедная атака подводной лодки и диверсия. После изучения обстоятельств больше всего голосов набрала минная версия. Что было вполне объяснимо — мины в севастопольских бухтах были не редкостью начиная со времен Гражданской войны. Бухты и рейд периодически очищались от мин с помощью тральщиков и водолазных команд. В 1941 году, при наступлении немецких армий на Севастополь, ВВС и ВМС Германии минировали акваторию и с моря, и с воздуха — мин разных типов и назначения было выставлено ими несколько сотен. Одни сработали еще в период боев, другие были извлечены и обезврежены уже после освобождения Севастополя в 1944 году. Позже севастопольские бухты и рейд регулярно протраливались и осматривались водолазными командами. Последнее такое комплексное обследование было проведено в 1951-1953 годах. В 1956-1958 годах, уже после взрыва линкора, в Севастопольской бухте обнаружили еще 19 немецких донных мин, в том числе три — на расстоянии менее 50 метров от места гибели линкора.

В пользу минной версии говорили и показания водолазов. Как свидетельствовал командир отделения Кравцов: «Концы обшивки пробоины загнуты вовнутрь. По характеру пробоины, заусенцам от обшивки, взрыв был с внешней стороны корабля».

Версия номер 2 — торпедная атака

Следующей была версия о торпедировании линкора неизвестной подводной лодкой. Однако при изучении характера повреждений, полученных линкором, комиссия не нашла характерных примет, соответствующих удару торпеды. Зато она обнаружила другое. На момент взрыва корабли дивизии охраны водного района, чьей обязанностью было стеречь вход на главную базу Черноморского флота, находились совсем в другом месте. В ночь катастрофы внешний рейд никем не охранялся; сетевые ворота были распахнуты, а шумопеленгаторы бездействовали. Таким образом, Севастополь оказался беззащитен. И, теоретически, чужая подлодка вполне могла войти в бухту, выбрать позицию и нанести торпедный удар.

Практически же для полноценной атаки лодке вряд ли хватило бы глубины. Однако военным было известно, что на вооружении некоторых западных флотов уже стоят малые или карликовые подводные лодки. Так что на внутренний рейд главной базы Черноморского флота теоретически могла проникнуть карликовая субмарина. Это предположение, в свою очередь, породило другое — не замешаны ли во взрыве диверсанты?

продолжение следует